Форум » Аристократический Париж » Особняк сэра Джеймса » Ответить
Особняк сэра Джеймса
Джеймс Вексрой:
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Джеймс Вексрой: - Пикник?! - обрадованно переспросил англичанин. - Великолепно, спасибо за приглашение! - Сэр Джеймс прекрасно помнил, насколько интересно происходило последнее массовое мероприятие в Пале-Рояле: знакомства, дуэли, новые интриги. Тогда в сети ловкого виконта попал добрый Шарль де Брезе. Кто будет следующим? С поклоном приняв приглашение из рук герцогини, Вексрой на долю мгновения задержал кисть, вновь позволив пальцам соприкасаться на йоту дольше положенного. - Я бесконечно счастлив принять это приглашение из ваших прекрасных рук, Ваше Высочество... - Негромко проговорил виконт, глядя герцогине в глаза с едва заметным лукавством во взгляде. Англичанин даже не заметил тонкого маневра принцессы, изящно сменившей тему разговора. Во-первых, воображение сэра Джеймса оказалось уже захвачено новыми перспективами, а во-вторых - обсуждение предстоящего пикника было весьма приятным фоном для продолжения разговора о сильных женщинах и женоподобных мужчинах. - И какие у вас планы на этот пикник? Каких сюрпризов неожиданностей там нужно будет ожидать помимо музыки, танцев и вина? - Виконт задал этот вопрос без всякой задней мысли, но быстро понял, что он может быть истолкован весьма и весьма превратно. Впрочем, англичанина это совершенно не смутило. Смущать Генриетту вторыми смыслами выглядело абсурдом - эта женщина каждым своим жестом давала понять, что ничего нового в игре слов для нее не осталось. Так что виконт лишь наслаждался разговором, неожиданно обретшим какую-то новую легкость. - Кстати, я вдруг подумал, что организацией балов и пикников, как правило, занимаются дамы. И это для них отличная возможность утереть нос окружающим мужчинам, разве не так? Доказать, что женщина может быть хорошим организатором, может предусмотреть любые возможные сложности... Не сомневаюсь, что вы справитесь со всем легко и изящно. А мужчинам останется лишь восхищаться вашим умом и предусмотрительностью, попивая вино в чудных парках Пале-Рояля...
Генриетта Анна: -Да будет так, милорд, потому что я очень и очень рассчитываю на такую удачу, как мужское восхищение, - с нескрываемой радостью ответила Генриетта Анна и рассмеялась, чем встревожила мерную дрему своих фрейлин, заскучавших за соседним столиком в одиночестве. Но сейчас ей было все равно до этого: они все равно ничего не расслышат о чем так мило беседует их госпожа и молодой англичанин, а уж если эти две кумушки разнесут весть о благостном настроении недавно замеченной в очередном адюльтере герцогини и при этом с совершенно другим мужчиной, то это только сыграет на руку Мадам. - Хотя неожиданностей мне как раз и не нужно. Знаете, сейчас стоит такая чудная погода и осень поистине обещает быть золотой, что мне не хотелось бы что бы светская суета затмила собой этот неоценимый подарок природы. Так что чем меньше скандалов, свар и склок будет на пикнике, тем лучше. А потому я заранее ограничила список присутствующих – только свои люди и никаких случайных личностей. При этих словах Мадам выразительно взглянула на виконта, делая паузу и давая понять, что отныне он приобщен к кругу избранных: по крайней мере, этим фактом отныне следует дорожить и не пренебрегать благосклонностью герцогини Орлеанской. - Так что все сюрпризы будут носить исключительно эстетический характер, - продолжила в прежнем непринужденном тоне Генриетта Анна, вновь возвращаясь к образу светской дамы. - Изысканные угощения, вино, музыка и некоторые невинные развлечения вроде танцев. Все очень спокойно и по-домашнему, нам бы с супругом не хотелось шума. Ну, то что Филиппу в виду его трепетного отношения к раненому шевалье де Лоррену вообще хотелось сейчас отгородиться от света и засесть у постели раненого, его жена брала в расчет: по крайней мере, на этот раз он почти молча согласился со всеми предложениями жены и теперь она искренне надеялась что и сам благоверный не станет сыпать своими шуточками и другими эскападами, как было раньше. Так что пикник обещал выйти действительно спокойным и созидательным. В мыслях неожиданно сверкнул совершенно спонтанный образ: а ведь недурно было бы разложить на полянах ковры и пускай гости возлежат на них под небрежно устроенными навесами от солнца на восточных подушках.. Было бы весьма славно. И тем более, что с кем побеседовать на таком фоне Генриетта почти определилась.
Джеймс Вексрой: - Разве вам может быть интересно то мужское восхищение, которым вы обязаны исключительно удаче, Ваше Высочество? Что есть удача? Длань господа, придавшая вашему лицу всю мыслимую правильность и утонченность, а вашей фигуре - всю прелесть цветущей женственности? Несомненно. Но наш диалог позволяет мне надеяться, что вы более цените те достоинства, которыми наделяете себя сами - острый ум, доброе сердце, умение сделать мужчину счастливым одной лишь непринужденной беседой... - С улыбкой еще раз поклонился Вексрой. Несомненно, он оценил намек принцессы - "только свои люди"... Что же, вот и посмотрим, кто они, эти "свои". Почему-то у англичанина почти не было сомнений, что приглашенных на пикник будет едва ли меньше, чем на памятную карточную игру. Все-таки, у каждого из супругов Орлеанских свой круг приближенных, да и пригласить побольше сомнительных личностей просто из желания досадить другому - было бы вполне в духе этой четы. Впрочем, слова принцессы от этого не теряли своей задуманной приятности. - Я уверен, что сюрпризы эстетического свойства как раз и подчеркнут, насколько вы, Ваше Высочество, выше обыденных и оттого чрезвычайно не изящных представлений о прекрасном и достойном. И всем мужчинам, способным подняться над банальностями, будет очевидна степень восхищения, которого вы истинно заслуживаете. - Англичанину даже самому понравился этот экпромт-комплимент: изощренный и весьма неоднозначный. "В этой парижской клоаке я скоро начну писать книгу афоризмов" - подумал он, удивительно беззлобно. Беседа, действительно легкая и удивительно приятная, настраивала на самый благодушный лад, настолько, что хотелось побыть добрым самаритянином: - Если я смогу как-то помочь вам в организации этого удивительного праздника, прошу вас, герцогиня, располагайте мною... - Тон сэра Джеймса, приглушенные низкие обертоны его голоса, позволяли и эту фразу трактовать как угодно. И англичанин понимал, что избалованная общением с поклонниками принцесса наверняка заметит легкую хрипотцу в голосе виконта, однозначно свидетельствующую об определенной страстности. Но даже этот чувственный фон воспринимался сейчас лишь как приятное приложение к прелести момента - подобно ломтику чудесного итальянского сыра к восхитительному аромату французского вина...
Генриетта Анна: - Что ж, тогда я оставляю за собой право воспользоваться Вашей .. помощью во время пикника, виконт, - понизив голос, промурлыкала герцогиня с загадочной полуулыбкой на устах. Ей решительно нравился его тон и его манера ведения игры, а потом Мадам благоразумно решила не расточать все свои милости за один день и не обещать слишком многого, иначе дальше все могло бы пойти менее интересно. Конечно, виконт не двадцатилетний юноша с романтической чепухой в голове, но все так вскружить и ему голову, этому серьезному и четкому во всем англичанину Генриетте страстно хотелось. Что будет дальше и тем более что будет после пикника, она еще не решила, но так как шевалье уж наверняка не сожжет вырваться из под опеки герцога Орлеанского и не потревожит покоя принцессы, то мало ли.. Тем более, что на пикник конечно же был приглашен герцог д'Аллюэн, перед которым следовало бы извиняться за то недоразумение и смягчить разочарование от столь брутально оборванного свидания. «Мм.. Мадам, Вы настраиваетесь на опасно-романтичный лад. Не станет ли осенний пикник празднеством в итальянском духе с мимолетными свиданиями под золотой сенью и страстными поцелуями в укромных альковах? Это звучит так заманчиво и так опасно, что Вы можете решиться на это несмотря на присутствие короля. Хотя.. Кто сказал, что Людовик не увлечет в лабиринт некую новую даму сердца?..» Эти мысли преобразили легкую меланхолию Генриетты и разом скрыли от внутреннего взора все недавние разочарования пеленой предвкушения новых чувственных приключений. О да, она была такой: ветреной кокеткой, не способной долго грустить. Вот и теперь начиная разговор с официальных тем и мыслей о шевалье Генриетта Анна была настроена на более вольный лад. - Так что обещаете сдержать свое слово, но чуть поже?
Джеймс Вексрой: - Вы можете на меня рассчитывать и до банкета, и во время и после... - Улыбнувшись, в тон герцогине ответил сэр Джеймс. Он уже уловил этот тон, это настроение, которая начало пронзать их беседу, словно едва уловимая фоновая музыка. Немного кокетства, щепотка невысказанных обещаний, легкий флер риска. Причем невозможно было понять, кто из них готовиться рисковать сильнее: она, замужняя дама, любое приключение которой грозит немедленно стать излюбленным достоянием версальских сплетников, или он, горячий и талантливый, но пока почти ничего из себя не представляющий выскочка в чужой стране, замахнувшийся на максимально возможную добычу. Сэр Джеймс, удивившись сам себе, вдруг подумал в этот момент о баронессе ди Амидеи. Две женщины были одновременно так похожи и удивительно различны. Невозможно поверить, что они практически ровесницы. Обе с удовольствием кружили мужчинам головы, становясь причиной дуэлей и интриг. Но если итальянка сама, как чувствовал Вексрой, была готова захлебнуться в бурлящем вокруг чувственном водовороте, то Генриетта владела страстью как клинком, безупречно вымеряя атаки и отходы, пряча смертоносное жало за каскадами финтов. Или лучше сравнить ее искусство с тем, как ассасин владеет своими ядами - точно зная состав и дозу, необходимые для любого эффекта. Да уж, принцесса Орлеанская несомненно была более опасной женщиной, но и любой успех в отношениях с ней был способен поднять мужчину на недосягаемую высоту - в первую очередь в собственных глазах. Версаль - не солдатский бивак, здесь не хвалятся победами над женщинами. Причем вовсе не потому, что желают сохранить их в секрете - разве могут быть секреты в этом мире с ушастыми и глазастыми стенами? - а для того, чтобы сохранить толику тайны и недосказанности. Впрочем, почему сэр Джеймс не мог поверить, что кокетство в голосе собеседницы и игривые искорки в ее взгляде совершенно искренни? Возможно, дело в обычной излишней осторожности дипломата, возможно - в памяти семейного изгнания, которое началось с того, что дед положился на дружбу с королем Карлом. Можно было найти и десяток других объяснений, вполне разумных и логичных. Но виконт почувствовал, как настроение беседы, нежная музыка побуждения к риску начинает захватывать и его. В конце концов, чем он рискует? Виконт привык ставить на кон жизнь. Положение? Его у молодого англичанина пока практически нет. Честь? В романе с прекрасной принцессой нет и не может быть ничего бесчестного. А значит - почему бы нет? Приняв это решение, англичанин вновь улыбнулся, зная, что принцесса пойдет все то, что он может пока сказать лишь выражением лица.
Генриетта Анна: Что-то неуловимо изменилось во взгляде Джеймса и на минуту Генриетте показалось, что в глазах виконта блеснуло искреннее и чистое увлечение игрой и здоровый азарт любителя, а не хищника. Но лишь на мгновение.. Герцогиня мягко улыбнулась виконту, еще раз доказывая, что верит его словам, но в душе удивилась сама себе: еще никогда так быстро ей не начинало казаться, что собеседник рассмотрел за блестящей мишурой титул ее настоящую. Ну или по крайней мере искренне радовался их общению, а не тому факту что в приготовленные сети попалась такая знатная дичь. - Кстати, прошу Вас отнестись к этому празднику как к чему-то совершенно обыденному. Его Величество любит посещать нашу резиденцию именно ради простоты общения и что бы немного отдохнуть от показного блеска официального Версаля. Так что считайте, что это действительно скромный пикник на лоне природы, а не в самом сердце Парижа. Так что все разговоры о большой политике и серьезные дебаты оставьте на потом. Я удалю Вас если до моего слуха долетят обрывки подобных жарких споров. Она действительно хотела отдохнуть во время ежегодного осеннего пикника, благо что этому своеобразно поспособствует ее дражайший супруг: состояние шевалье все еще вселяло ему беспокойство и Генриетта Анна искренне надеялась, что Филипп не покинет на долго своего дражайшего друга. « Шевалье, шевалье.. Каким странным образом мне приходится вспоминать Вас, что даже грешно и думать о таком..» Ночное свидание произвело на герцогиню неизгладимое впечатление, а потому все попытки забыть его и задвинуть в дальний угол памяти оказались тщетными, так что вскоре Мадам пришлось смириться с тем, что отныне шевалье засел в ее мыслях и сердце, хотя место его все еще было неоднозначно. Но кузина короля надеялась, что даже если Господь услышал в ту ночь ее жаркие мольбы, то де Лоррен не посмеет появиться на пикнике без своего покровителя, ну или хотя бы покинуть его на время – этого бы не позволил сам герцог. Так что кое-как, но пикник казался более спокойным мероприятием, чем та же «Альсидиана». - Но знайте, что мне бы не хотелось поступать так с Вами, милорд, - мягко добавила Генриетта Анна полушепотом.
Джеймс Вексрой: - Ни в коем случае, Ваше Высочество. - Таким же полушепотом ответил виконт, слегка поклонившись. - Я прекрасно понимаю желание отдохнуть от государственных дел, сложных дум и ответственных решений. Каждому из нас важно знать, что есть возможность просто побыть самим собой и делать то, что тебе действительно нравится... - Глубокие обертоны голоса виконта наполнили фразу всей задуманной полнотой смысла, и англичанин был совершенно уверен, что герцогиня не сможет не заметить начало новой, игривой фазы их разговора. - Поверьте, дорогая герцогиня, я сделаю все от меня зависящее, чтобы дать вам такую возможность... Наверное, интимных намеков было уже достаточно. Виконт видел, что такая манера общения весьма приятна его гостье, и все же, даже следуя по правильному пути, не следовало увлекаться и переходить некоторые грани дозволенного. Тем более, что эти грани отступали в разговоре с прелестной герцогиней сами собой. А вот сделать неожиданное предложение - может оказаться весьма милым сюрпризом в глазах этой женщины, для которой, казалось бы, не осталось уже ничего неизведанного. - Вы говорили о желании представить себе жизнь, в которой женщины и мужчины оказались бы равны. Я хотел бы предложить вам подумать о невинном развлечении, которое могло бы попытаться создать хотя бы иллюзию подобного общества. Если вы согласитесь, я бы дал вам несколько уроков фехтования. Хотите - шуточного, а хотите - совершенно всерьез. Дамские романы полны образами девушек, владеющих шпагой не хуже мужчин. Может быть, и вам это искусство будет интересно? У меня в коллекции есть замечательная подборка облегченных дамских шпаг. Впрочем, я уверен, что если вы действительно заинтересуетесь фехтованием, очень скоро вы перейдете на полноценные клинки. В этом особняке есть зал, где можно и посмотреть коллекцию, и проводить сами занятия. Не желаете посмотреть?
Генриетта Анна: - Урок фехтования? Милорд, я не ослышалась? – с неподдельным удивлением переспросила герцогиня и растеряно улыбнулась, пытаясь совладать с изумлением. Такого варианта времяпрепровождения ей еще никто никогда не предлагал, а потому в первые минуты Генриетта Анна совершенно растерялась и не знала как ответить на подобное предложение более внятно, чем это ей уже удалось. - Хотела бы я верить что Вы не шутите, так как по правде это было бы очень интересно – почувствовать себя новой амазонкой, - наконец собравшись с мыслями, ответила герцогиня Орлеанская. - Но место ли сейчас и время для такого урока, - и женщина покосилась на скучающих в сторонке дам. – Такая шутка при свидетелях.. Я все-таки дорожу своей репутацией женщины грациозной, так что лишние сплетни о неудачном уроке отразиться потом на Вас, виконт. Право слово, Генриетта не совсем верила в серьезность предложения Вексроя: с одной стороны, он явно искал способ произвести на соотечественницу сильное впечатление, но с другой предложение взять пару уроков фехтования при официальном визите и при свидетелях выглядело несколько странно. Любимо виконт был великим хитрецом, либо же закоренелым солдафоном, желавшим подчинить мир своим привычкам. В последние, конечно же, верилось с трудом и последней соломинкой, за которую цеплялась ее женственность, были именно фрейлины. Но если и эту преграду ему удастся обойти, то мысленно Генриетта готова была пересмотреть свое мнение о виконте, как об очередном ничего не значащем ухажере.
Джеймс Вексрой: Услышав ответ герцогини, сэр Джеймс на мгновение задумался. Действительно, собеседница была права - свидетели предстоящей прогулке по домашнему музею совершенно не нужны. Вот только как бы поизящнее избавиться на время от двух матрон? Виконт окинул фрейлин взглядом, и тут его осенило. Улыбнувшись герцогине, он встал из-за столика, шепнув собеседнице: - Одну минутку, Ваше Высочество... Хлопок в ладоши - и один из пажей немедленно появляется в зале, склоняясь перед хозяином в ожидании распоряжений. Неслышно для остальных Вексрой отдал приказ, и паж исчез так же быстро и незаметно, как и появился. А сам англичанин с неизменной улыбкой подошел к столику фрейлин. - Прекрасные дамы, у меня к вам будет небольшая просьба. Ее Высочество заинтересовалась образом современных амазонок, и я бы хотел представить ей дамский фехтовальный колет. Не могли бы вы мне помочь? Ее Высочеству несомненно будет гораздо интереснее увидеть этот предмет одежды прямо на фигуре... - И виконт склонился в полупоклоне, задорно улыбаясь фрейлинам. Эти женщины были еще совсем не стары, и в значительной степени сохранили фигуры - как иначе быть в Версале? Взгляд виконта и его предложение сейчас позволяли им вновь почувствовать себя молодыми и интересными окружающим мужчинам. Кроме того, сэр Джеймс намекнул на желание самой принцессы, так что отказывать стало невозможно. Вновь появившись совсем неслышно, паж возник рядом с виконтом, держа в руках обещанный колет. Он действительно был дамским - расшитым и украшенным, а также с весьма сложной шнуровкой. Приняв одежду из рук слуги, сэр Джеймс кивком отослал того прочь и с новым поклоном протянул колет фрейлинам. Он намеренно не стал выделять какую-то одну из дам для примерки, чтобы случайно не обидеть вторую. Одна из фрейлин, чуть помоложе и постройнее, а также явно посмелее, шагнула вперед и приняла предмет из рук хозяина дома. - Не буду вам мешать, - снова улыбнулся виконт. - Мы с Ее Высочеством пока посмотрим коллекцию женских шпаг и через несколько минут вернемся, чтобы посмотреть на прекрасную воительницу... - Англичанин подпустил в голос немного трепетного бархата и заметил, как фрейлина с колетом в руках чуть зарделась и кокетливо потупилась. Еще раз поклонившись дамам, виконт удовлетворенно вернулся к принцессе. - Ваше Высочество, пока ваши дамы помогут друг другу для того, чтобы представить вам дамский фехтовальный костюм, я приглашаю вас посмотреть мою коллекцию клинков, в том числе женских. Уверен, это будет интересно. А решение об уроках можно отложить на более поздний срок, когда вы убедитесь, что весь процесс будет вполне изящен и интересен.
Генриетта Анна: - А Вы большой затейник, виконт, - прошептала Генриетта, когда они покидали гостиную, где две фрейлины Мадам увлеченно принялись за чудной работы колет. - И откуда он только у Вас, милорд? Уж не оставила ли его на поле боя некая амазонка, в память о которой Вы храните этот предмет женского гардероба? – уже громче переспросила женщина, когда за парой закрылись резные двери и они направились к залу, где размещалась коллекция Вексроя. - Право слово, Вы должны будите приложить эту историю, правдива она или нет, к колету, когда мы вернемся, - не унималась герцогиня, продолжая подтрунивать над виконтом. – Хотя бы ради того, что бы окончательно выветрить любые предположения моих дам на счет того, зачем мне понадобилось ознакамливаться с Вашей коллекцией. Я ведь не большая поклонница оружия, пускай и самого красивого и искусно сделанного. При этих словах Генриетта обернулась к виконту и смерила его коротким, но выразительным взглядом: ведь он хорошо понимала, почему бывшая английская принцесса так не любила оружие, а особенно холодное. Раз уж виконт начал их разговор с маленького напоминания об истории взаимоотношений их семей и Англии вообще, то Генриетта Анна посчитала приемлемым продолжить эту тему на фоне общего игриво-романтичного настроения, сложившегося между ними в гостиной. - Итак, расскажите мне о том, отчего Вы собираете женские клинки и какова история женского колета в руках такого не по-версальски серьезного мужчины? Я бы раньше и подумать не могла, что у Вас есть такие вещи, - и снова сменив тон с горьковато- серьезного на более легкий, продолжила Мадам. Кажется, сегодняшний разговор как никогда будет полон шпилек о прошлом этих двух людей – ну совсем как подушечка для иголок, мягкая плюшевая плоть которой была исколота сотней мелких стальных иголочек. Главное, не переусердствовать и не причинить боль самой себе от этих постоянных пикировок – герцогиня Орлеанская снова удивилась тому, как легко в присутствии этого человека менялся ход ее мыслей и полутона настроения. Обычно она была более категорична. «Что же Вы мне несете, мой добрый друг виконт? Погибель от ловко воткнутой иголки в самое сердце или только пикантное покалыванье где-то возле сердца? Или совсем ничего и руки Ваши пусты и цель Ваша иная.. Да, раньше меня так никто не интриговал, как Вы, а значит дальше будет интересней и опасней.»
Джеймс Вексрой: - Я был бы рад повеселить вас какой-то пикантной историей, Ваше Высочество, - улыбнулся виконт. По мере того, как они с Генриеттой удалялись от зала с оставленными там фрейлинами, настроение сэра Джеймса все улучшалось. Как ни крути - а сейчас они с герцогиней Орлеанской наедине... Еще несколько шагов - и двери зала, где находится коллекция виконта, сомкнуться за их спинами, отрезав англичан от Франции и остального мира. Вот только что принесет им этот момент уединения? Сэр Джеймс чувствовал, что принцесса забавляется, играет с ним, отпускает шпильки... Возможно, тем самым она защищается, не позволяя происходящему обрести даже иллюзию серьезности. А может быть - она действительно просто забавляется, используя виконта с его идеями и поступками в качестве изощренного шута. Эта мысль была весьма обидной, и на мгновение улыбка исчезла с лица виконта... - Увы, причина гораздо прозаичнее. - Продолжил он посерьезневшим голосом. - В годы моего пребывания в Испании я познакомился с дочерью наших соседей, обедневших испанских дворян. Они были не очень знатны, а недостаток денег заставил их жить практически как крестьян - в небольшом домике в сельской местности. Впрочем, они оставались весьма благородными и образованным людьми, и всегда были желанными гостями в нашем доме. Так вот, их дочь, Консуэла, как-то увидела мои упражнения со шпагой и в шутку решила к ним присоединиться. Именно тогда в нашем доме появились облегченные женские шпаги. А когда пришла пора уезжать, я заказал этот колет - ей в подарок. Увы, гордая девушка отказалась принять этот подарок. Может быть, ей просто не хотелось оставлять его и все связанные с ним воспоминания. Провожая нас, она не собиралась жить прошлым. Поэтом и никаких символов этого прошлого ей было не нужно. А я, как видите, оказался несколько более сентиментальным и оставил колет на память. Что же, я рад, что это великолепное изделие в конце концов действительно пригодилось... Улыбка вернулась на губы виконта, когда он остановился у дверей фехтовального зала и с поклоном отворил их перед принцессой. За дверями угадывались стойки с клинками, а также богатые ковры, увешанные искусно изготовленным оружием. - Надеюсь, осмотр моей коллекции изменит ваше отношение к оружию. Или хотя бы - к залам этого дома, Ваш Высочество...
Генриетта Анна: - Мило, - выслушав историю, резюмировала Генриетта Анна. - Но все равно как-нибудь расскажите эту историю моим дамам. По крайней мере, Вы непременно прослывете почитателем высоким нравственных идеалов, а если еще и перескажите ее в кругу Ее Величества королевы Анны Австрийской, то успех у гордой испанки Вы будите иметь неимоверный. Ее Величество всегда любила нравственные повествования, - иронично добавила Мадам. История с английским посланником Бэкингэмом будоражила умы не только много лет назад, но и сейчас: несмотря на всю внешнюю строгость бывшей испанской инфанты так или иначе перечеркивала эта пикантная история, с отголосками которое невозможно было бороться даже королю Франции и матери монарха. И как бы поже не утверждали что вся история со свиданиями и подвесками была лишь досужими сплетнями прихвостней кардинала Ришелье, версальский дворе все равно с удовольствием в сотый раз перемывал старой королеве косточки и как говорили «теперь ясно в кого наш король удался», намекая на страстную натуру Анны Австрийской в молодости. Что ж, ну а Генриетта Анна всегда использовала свою историю для того, что бы свекровь не слишком часто донимала ее своими материнскими наставлениями на счет поведения в браке: оброненной фразы «кто из нас не без греха» порой хватало для прекращения очередной порции нравоучений. Но стоит отметить, что этим способом Мадам пользовалась осторожно и не часто: опять таки, потому что «не без греха».. - К залам Вашего дома я уже давно неравнодушна, милорд, - провокационно прощебетала герцогиня Орлеанская и, не дожидаясь реакции виконта, вошла в зал.
Джеймс Вексрой: Поклонившись в спину решительной герцогини, сэр Джеймс проследовал следом за ней в зал и прикрыл за собой дверь. Теперь в этом просторном помещении с царящим внутри полумраком виконт и принцесса были одни. Августейшему взгляду открылись изысканные ковры на стенах, сплошь увешанные оружием: кривыми арабскими альфангами, тяжелыми турецкими ятаганами, немецкими цвайхандерами, изящными французскими рапирами. Виконт, на мгновение позабыв о гостье, гордо окинул коллекцию взглядом - действительно, собранные здесь экземпляры были великолепны... Вексрой обошел принцессу и остановился у небольшого шкафчика, где покоились несколько клинков меньшего размера, дамские шпаги. Они были изготовлены из специальных облегченных сплавов, они были коротки, так что держать их в руке могла бы любая изнеженная фрейлина. Впрочем, пара десятков минут даже с таким клинком в вытянутой руке могли бы оказаться вполне серьезным упражнением для нетренированного человека. - Если бы согласитесь на мое предложение, занятия будут проходить именно здесь... - Виконт вернулся к принцессе и говорил сейчас тихо и чуть хрипло, позволяя прочитать по тону то, что пока невозможно было сказать словами. - Уверен, у вас все получится, тем более что у вас будет весьма внимательный учитель. Хотя мое восхищение вашей красотой даст вам преимущество. Ведь я не только буду отвлекаться, но и бояться задеть вас своей шпагой... Именно для того, чтобы защищать вас, и нужны специальные фехтовальные колеты. Чтобы беречь вашу чудную красоту... - С этими словами виконт сделал последние полшага к принцессе и, начав поклон, прикоснулся губами к ее плечу. Это была последняя грань, когда еще можно было свести все происходящее к шутке. За этой гранью - даль и пламя...
Генриетта Анна: - Думаю, мне не понадобиться колет, сударь, - соблазнительным кокетливым полушепотом ответила Мадам, повернув голову к еще не отпрянувшему к ней мужчине. В темных глазах в полумраке зала без труда можно была заметить дьявольские искорки, зажженные этим страстным порывом, который балансировал на хрупкой грани между приличием и откровенным желанием. Генриетта Анна не хотела лгать: ее волновала эта ситуации и этот мужчина, но терять голову было еще рано. Возможно, следовало еще немного его помучить, изучить, заинтересовать, заинтриговать, но наверняка – не спешить. Кружевная оборка из хрупкого алонсонского кружева, обрамлявшая вырез е платья, заметно вздрогнула от глубоко вдоха и соблазнительно медленно вновь опустилась на свое место, лишний раз подчеркнув смелый вырез нового модного платья – наверное, такие вздохи были самыми действенными из всего арсенала женского очарования и самыми привычными, но герцогиня не боялась показаться через чур банальной. - Зная Вашу любовь ко всему прекрасному я уверена, что Вы не нанесете вред тому, кто держит в руках один из экспонатов Вашей коллекции. Будет очень жаль, если от одного моего неловкого движения пострадает один из Ваших чудесных экспонатов и каким-либо образом испорчу его. Не так ли, милорд? По крайней мере, огорчусь я.. И пытливый взгляд Генриетты скользнул по лицу виконта, ожидая его следующего выпада.
Джеймс Вексрой: Ни один мужчина на свете не смог бы сейчас удержаться и не скосить взгляд в глубину дерзкого декольте на платье герцогини. Не смог и сэр Джеймс. Впрочем, внутри виконта все равно все ликовало - сколько было произнесено слов, но среди них не было самого отвратительного - "нет". Разумеется, англичанин был готов и к нему, но стоило честно признать, что прямой отказ стал бы для виконта неприятным ударом. А сейчас - продолжение чувственной игры в кошки-мышки, кажущееся бесконечным оттягивание мигу откровенности и наслаждения... Величественная игра, едва ли не лучшая, чем беспощадный танец клинков. Да здравствует Париж! Впрочем, клинки в этой истории тоже несомненно будут. Все-таки, герцогиня должна будет как-то при удобном случае продемонстрировать результат своих занятий фехтованием. Разумеется, никакого особого спроса с дамы в подобных вопросах быть не может, но пару грамотных стоек и несложные выпады-отбивы сэр Джеймс на полном серьезе собирался ей преподать. - Я сделаю все, чтобы не причинить вам вреда, Ваше Высочество. Поверьте, вся моя коллекция лишь к вашим услугам и ради вашего удовольствия. - При этих словах на лицо виконта вернулась загадочная улыбка. Его губы продолжили свой путь и перешли с плеча принцессы, покрытого тканью платья, на нежную ключицу, которую скрывала только прядь великолепных волос герцогини. - Так что я более всего расстроюсь, если вы будете чем-то огорчены. Впрочем, я думаю, что мы оба будем старательными учителями и послушными учениками, так что ничего кроме радости от этих занятий не будет... - А вот колет для тренировок - будет нужен обязательно. - Виконт, улыбаясь, посмотрел на герцогиню снизу и сбоку, сладко вдыхая аромат ее надушенной кожи и волос. - Ведь как-то нужно объяснить отсутствие ссадин. - Англичанин улыбнулся еще шире. Этот разговор, становящийся все более откровенным, где понемногу начиналась обсуждаться легенда, призванная прикрыть их роман, невероятно волновал его. Наверное, это один из самых трепетных моментов в отношениях любовников - когда они переходят от недомолвок к прямоте и отказываются от секретов друг перед другом ради того, чтобы отгороиться тайной от остального мира...
Генриетта Анна: - Мой муж будет рад узнать, что на моей через чур , по его мнению, коже есть пара ссадин или синяков. Нужно же будет оправдаться перед светом и не дарить мне внеочередное украшение, - иронично поддела виконта Мадам и как будто не замечания наметившейся темы для разговора, отошла к ближайшей экспозиции клинков. Право слово, оружие интересовало ее меньше всего: внутри же все клокотало от закономерного, но как всегда неожиданного азарта, охватившего ветреную кузину короля при разговоре с виконтом. Полумрак и общая интимность обстановки еще больше разогревали интерес герцогини и воображение живо рисовало предполагаемое развитие уроков фехтования. И ой как живо рисовало.. И от нее не скрылось то, каким тоном Вексрой подчеркнул эту фразу об отсутствии ссадин: каким же изящным должно было бы казаться в устах Мадам это алиби с неожиданным желанием получить пару уроков владения шпагой. Конечно же, как приличный человек и известный мастер виконт должен был бы преподать своей высокородной ученице пару уроков настоящего владения клинком, но врядли его мысли и ум все остальное время будут заняты только премудростями выпадов и защиты. Да, да, герцогиня Орлеанская отчетливо понимала, что от намеков ее собеседник переходил к действиям, тем самым давая понять истинную природу его желаний и предложения «осмотреть коллекцию». Атласная кожа горела под поцелуем Страффорда: нужно ли было другое подтверждения страстной натуры ее соотечественника? Неудавшееся свидание с маршалом, объяснение с де Лорреном, ссора с мужем – череда неприятных и неудачных событий последнего времени вновь пронеслась перед внутренним взором Мадам и где-то в нутрии ее душа совершенно искренне жаждала мужской нежности в подтверждение того, что Генриетта еще не растеряла своего очарования, да и сердце требовало такого желанного покоя в чьих-то далеко не дружеских объятьях. И как бы низко это не выглядело со стороны, но да, она жаждала успокоения в чьих-то руках, пускай так скоро. Готовы ли версальские жеманницы опровергнуть истину о том, что ничто так не красит красавицу, да и любую другую женщину лучше, чем влюбленность или страсть? Но с другой стороны - и при этой мысли женщина едва заметно закусила губу – не станет ли это ошибкой? Все-таки редко при дворе встречаются те, кому ничего не нужно от сильных мира сего. И конечно же она выполнит любую просьбу своего возлюбленного ради следующей ночи , ради другой встречи, но как же она не любила быть зависимой от чье-то прихоти, от чужой воли! Виконт был настойчив и хорошо рассчитал свои силы в сложившейся ситуации, а Генриетте все сложнее было устоять без простым женским желанием.. « О нет, не так скоро, не сейчас.. Не сейчас..» - разум, сохраняя остатки рационального мышления как мог сопротивлялся неожиданному влечению и Генриетта Анне стоило больших усилий сохранять на лице маску непринужденности при такой «двуликой» игре. Ведь они уже придумали алиби…
Джеймс Вексрой: - Некоторые мужчины просто не умеют ценить сокровища, которые вручила им судьба... - Отозвался виконт. Воспитание не позволяло сказать прямо "Мадам, ваш муж - идиот, поэтому не позволяйте мыслям о нем омрачать наше чудесное настоящее"... А сказать так - хотелось безмерно. Но виконт видел, что герцогиня предпочитает удерживаться в рамках великосветской вербальной игры, гася несомненную симпатию к собеседнику унылыми доводами рассудка. Что же, и в эти игры виконт тоже умел играть, пусть и с меньшим удовольствием. Но сейчас виконта вело осознание того, что, как бы не извивалась тропа страсти, она все равно придет к желанному финалу - а все извивы лишь добавят сладости неизбежному удовольствию. Это было сродни уроку фехтования - когда ученик понимает, что неизбежно пропустит удар, а учитель не спешит, позволяя ученику не только сохранить достоинство, но и узнать много нового. Один вопрос - кто из двух англичан сейчас учитель, а кто ученик? Сэр Джеймс успокоился решением, что в обоих есть часть того и часть другого. - Главное, однако, что эти новые умения, какими бы странными для столь изысканной дамы они не казались, станут лишь новыми гранями вашего очарования. Разве не об этом мы говорили совсем недавно - о возвышении женщины за счет того, что даже на мужском поле она умеет не уступать мужчинам. - Виконт понимал, что такие слова приятны принцессе, так как соответствуют ее представлениям о более весомой роли женщины в обществе. Вместе с тем, здесь был вовсе не политический диспут, а слова, как прекрасно понимал бывалый воин, какими бы приятными и сладкими не были, позволяют плоти остыть. Разумеется, "женщины любят ушами", но чем ближе мужские губы к нежным мочкам этих ушей, тем лучше слух. Поэтому виконт шагнул вслед за герцогиней, прижался к ней сзади, аккуратно, щадя ткань юбок. Левая рука сэра Джеймса обвила талию Генриетты, правая вольным жестом обвела один из участков коллекции. - Здесь, как вы видите, представлены преимущественно короткие клинки: кинжалы, стилеты, даги. Именно с короткого оружия начнется наше обучение. Во-первых, оно легче и не будет требовать от вас слишком больших усилий, а во-вторых - именно оно лучше всего учить понимать дистанцию. Умение ее разорвать, отскочить и закрыться - базовый навык, интуитивно доступный любому. А вот умение дистанцию сократить, оказаться близко насколько это возможно - то настоящее искусство... - Виконт практически выдохнул эти слова в ушко герцогини, под конец почти перейдя на драматический шепот. А закончив, едва заметно прикоснулся губами к мочке уха принцессы, отягощенной тяжелой серьгой.
Генриетта Анна: - Неужели все так .. просто? – едва сдерживая бившую ее дрожь, переспросила Генриетта Анна, но голос ее дрогнул на последнем слове. Как раз тогда когда мучки уха, чуть повыше жемчужной сережки, коснулись губы виконта.. Непроизвольно она подалась назад, позволяя себе буквально таки опустить голову на плечо виконту и еще больше подставляя под следующий поцелуй оголенную шею. Приятная слабость заполняла тело и .. Мадам стоило большого усилия над собой, что бы не обернуться к виконту и не ответить поцелуем, который бы вместил все ее желания по отношению к этому мужчине, но долг, долг.. О, этот чертов долг перед самой собой и своими правилами! Как же невыносимо подчиняться им и пытаться совладать с подобным искушением. « Помни о выгоде, помни о выгоде.. Свой, а потом уже его.. Не стоит так опрометчиво бросаться в омут с головой.. Помни о свидетелях, помни о де Шомберге и утреннем балагане.. Помни о выгоде, помни о двух фрейлинах и колете, помни..» И дабы напомни себе о последствиях, Генриетта закрыла глаза и позволила картине недавнего свидания и спонтанной дуэли вновь предстать во всей красе и нелицеприятных фактах раскрытой попытки измены мужу. Лицо Шанталь с хитрыми искорками в глазах, бледный как снег шевалье, изумленный маршал .. Минутная заминка позволила Мадам перевести дыхание, столь явно выдававшее ее истинное желание и настроение и позволить наконец сердцу успокоиться хоть на толику, так как на более она сейчас была неспособна. - Надеюсь, я не посрамлю столь талантливого учителя как Вам, виконт, - наконец произнесла герцогиня, нарушая томную тишину двусмысленной ситуации, столь изящно и естественно сложившейся перед стендом с клинками. Ладонь Вексроя все так же покоилась на ее талии, а кожу обжигало ее дыхание, но Генриетте все-таки удалось кое-как настроить себя на более серьезный лад. Более.. менее.. «О, боже, надеюсь я потом не пожалею о приступе собственной нравственности..» - с такой горестной мыслью женщина сделала шаг в сторону, продолжая старательно делать вид, что ничего не случилось и что клинки все-таки интересовали ее больше. Не отрывая взгляда от витрины, женщина старалась сфокусировать взгляд и мысли на общих предметах, гоня сладкие мысли о страсти и хоть как-то избавить голову от пьянящего желания.
Джеймс Вексрой: Увы, герцогиня-недотрога вновь вывернулась из объятий виконта. Что же, эта великолепная красавица явно настолько привыкла контролировать каждое свое действие, что и сейчас, несмотря на испытываемую страсть, все признаки которой были налицо для опытного взгляда виконта, принцесса ухитрялась не терять головы. Казалось бы - ну что еще нужно? Идеальная романтическая обстановка, блестящее прикрытие, куча времени... Но происходящее еще раз оказывало, что умные женщины бывают слишком умны себе же во вред. Ведь совершенно очевидно, что сам смысл слова "невинность" известен герцогине лишь в лингвистическом контексте. Француженки говорили о таких дамах "aussi blanche qu'une brebis qui se roule dans la boue"... Нет-нет, в мыслях виконта не было и толики нравственного упрека по отношению к Генриетте - уж кому-кому, но не виконту выступать в качестве блюстителя нравственности. Но и отрицать собственную досаду было бы лицемерием. Тем не менее - сэр Джеймс оставался прдворным кавалером, умеющим делать хорошую мину при совершенно любой игре. Вот и сейчас - виконт нашел в себе силы вновь изящно поклониться, а на лице его расцвела очередная белозубая улыбка. Воин внутри, однако, искал возможность и в этой ситуации найти пути реванша. И интуиция подсказала англичанину, что прагматичное решение наверняка далось герцогине не просто и не без внутренней борьбы. А раз так - нужно искать союзников прямо у нее в душе. Женщины склонны сомневаться и сожалеть, а раз так - мысли о несбывшемся станут точть герцогиню денно и нощно, сводя с ума от ощущения упущенного. Именно на это и решил положиться виконт и прекратил развивать свой чувственный натиск. Да, он был воином и привык брать то, что хочет, решительной атакой. Но эта прекрасная крепость стоила большего, чем штурм, в огне которого несомненно исчезнет что-то важное. Нет, сэр Джеймс решил сломить сопротивление голодом и раздором, веря, что защитники рано или поздно сами выйдут к нему с дарами капитуляции. Происходящее действительно могло оказаться даже выгодным для виконта - ведь ситуация позволяла ему проявить в глазах герцогини совершенно героическое благородство, сделав ее будущую ностальгию тем самым еще сильнее. А раз так - сейчас следовало отойти в сторону, заняв стратегические нравственные высоты. - Я ваш покорный слуга, Ваше высочество. И ни словом, ни действием не смею нарушить ваш покой или пойти против вашего желания. Прошу простить, если какие-то мои поступки могли стать причиной вашего неудовольствия... - Сказав это, виконт застыл с опущенной повинной головой. Какое уж там неудовольствие герцогини... Виконт прекрасно помнил ее белоснежную шейку выгибающуюся под его губами. Но сейчас - пусть так. Он само раскаяние и благородство, и пусть червь досады выжрет Генриетту изнутри!
Генриетта Анна: Какая обида, о чем он говорил – герцогине стоило большого усилия не броситься убеждать виконта в обратном, но разум, вновь взявший верх на женской чувствительности к малейшему проявлению рыцарства, диктовал ей оставаться как бы ни при чем. Удавалось, конечно, не ахти как хорошо, но Генриетта Анна, памятуя о двух фрейлинах, муже и недавнем едва не вспыхнувшем скандале, продолжала пытаться держать оборону против мужских чар Вексроя. И хотя это было трудно в такой ситуации, но ее вера в правильность своих действий крепчала с каждым доводом рассудка об осторожности и будущем вознаграждении за сегодняшнюю сдержанность и благоразумие. - Полно Вам, мсье Вексрой, корить себя за то, чего Вы не делали. Я вовсе не сержусь на Вас , а наоборот весьма благодарна Вам за то, что решили развеять мои скуку, - ловко балансируя на грани между фактическим оправданием за мнимую нравственность и светский реверанс за необычную тему для проведения досуга, обернувшись ответила Мадам и присовокупила к своим словам очаровательную добродушную улыбку. Но щеки все еще горели румянцем, а кожа хранила жар поцелуя, так что на долгий взгляд или вообще более-менее «обычный» взгляд ее не хватило и Генриетта Анна вновь обернулась к экспозиции клинков, погружая зал в еще одну неловкую паузу.
полная версия страницы