Форум » Аристократический Париж » Простейший способ добиться желаемого » Ответить
Простейший способ добиться желаемого
Николетта Адилье: написано совместно с Олимпией 18 сентября, 1664 года. Ночь. Особняк герцога де Гарсиа На город давно спустилась ночь. Разрезанная пополам луна лила свой молочно-бледный свет на землю, и Николетта поневоле залюбовалась ночным светилом, которое будило в ее сердце не самые приятные воспоминания. Девушка печально вздохнула и опустилась в кресло, устало свесив голову на грудь. -- Вы утомлены, - констатировал Мигель. – Отправляйтесь спать. Вы прекрасно справились со своей ролью, но вечер закончен, и с завтрашнего дня начинается новая жизнь. Если вы думаете, что проснетесь Вероникой Равенстель, то ошибаетесь, мадемуазель. Вы останетесь Николеттой Адилье… - на его губах играла зловещая усмешка. Николетта не нашла в себе сил даже возразить. -- Мой ангел, - более мягко произнес Мигель, - если вы сейчас не сдвинетесь с места, я вынужден буду сам отнести вас на руках в вашу спальню, раздеть, и уложить в постель. Вам это не понравится. -Почему? – зевнула Николетта. Оставив последний вопрос подопечной без внимания, герцог удалился в свои покои. С какой стати он должен заниматься этой вздорной девчонкой, когда у него есть забота поважнее – Ее Величество. Он давно думал о том, как бы помочь королеве обрести благосклонность супруга, добившись падения мадам де Монтеспан. Но подходящие мысли его голову, увы, не посещали… Несколько бокалов вина избавили испанца от мигрени, затем Мигель попросил камердинера-мавра приготовить ему наргиле с опиумом – это пристрастие он привез с арабского Востока. Поднеся ко рту мундштук и сделав несколько затяжек, Мигель ощутил легкость и расслабленность во всем теле. Коварный дурман легким облаком обволакивал его сознание, унося все житейские заботы и постепенно погружая его в мир причудливых грез и фантазий… …Он не мог сказать, какое время он находился в этом дьявольском оцепенении, оторвавшим его от реального мира, но когда действие зелья постепенно начало ослабевать, Мигель-Карлос услышал приглушенный стук в дверь. Медленно приходя в себя после опиума, герцог направился к двери, и отворив ее, увидел… Николетту. Она стояла возле него, в одной, надетой на голое тело, белой батистовой сорочке, подчеркивающей все пленительные и волнующие линии ее прекрасного тела. Бледное лицо девушки в свете луны сияло каким-то неземным свечением. Поначалу Мигель принял ее за очередное видение, вызванное наркотическим опьянением, но неожиданно Николетта заговорила: -Ваша Светлость… - испуганно прошептала она, с надеждой взглянув в глаза Мигеля. Его взгляд показался ей странным – отрешенным, блуждающим, и девушка невольно коснулась его руки. -Что с вами? Вам… нехорошо? – широко распахнутые глаза глядели на герцога с нежностью и участием. -- Нет, - возразил герцог. – Мне – хорошо. Это вам, должно быть, плохо, раз вы пришли ко мне в столь поздний час! -Простите… Да, мне действительно плохо. Я не могу спать. Там… в окне… что-то черное. Я боюсь! -- Это, должно быть, летучая мышь. Или ворон, - успокоил ее Мигель. – Отправляйтесь к себе. Несмотря на наркотическое состояние, его слова прозвучали твердо и уверенно. Николетта не двигалась с места. Дверь была открыта, и пропитанный опиумом дым понемногу начал доносить и до нее свой тяжелый дурман, даже несмотря на то, что она стояла на пороге. Почувствовав слабость во всем теле, она пошатнулась. Герцог подхватил Николетту на руки, и в сладостном забытьи девушка прижалась к груди возлюбленного, обхватив обеими руками его шею. До испанского герцога только сейчас дошла истинная причина ее внезапной слабости, и в его голову сразу пришла коварная мысль – воспользоваться ее оцепенением. Он бережно отнес Николетту в свою комнату, он положил ее на широкую постель. Он видел, как его прелестная воспитанница улыбнулась, и с чувством блаженства притянула его к себе. -- Не надо, - прошептал он. –Николетта, не надо… Ты будешь жалеть, если это произойдет. Она лениво привстала на кровати. -Не буду, не буду жалеть. Я обещаю. Я люблю вас… Я хочу принадлежать вам. -- Вам страшно спать одной? – осведомился Мигель, изящно приподняв черные брови, и снова беря в рот тлеющий мундштук наргиле. Она не отвечала, глядя как он прикуривает от этой странной штучки. -Что это? – спросила Николетта, дотрагиваясь рукой до его лица. -- Опиум, - ответил Мигель. – Хочешь попробовать? – он протянул ей наргиле. -Нет, не надо, - быстро ответила девушка. Она не знала, почему, но ей казалось, что если она попробует зелье, которое курил ее возлюбленный, это будет очень плохо. Что именно в этом плохого, Николетта была не в состоянии даже предположить, более того, женское чутье подсказывало ей, что даже герцогу не стоит курить эту гадость, которая с каждой минутой все сильнее и сильнее затуманивала ее мысли, и усиливала страстное влечение к Мигелю, вырывая его из глубин подсознания. Она не заметила, как ее нежные руки обвились вокруг шеи Мигеля, а губы мягко прикоснулись к его рту. -- Что ты делаешь? – хрипло прошептал он, и даже попытался остановить Николетту, находя, что до определенного состояния его подопечная еще не дошла. Но этот невинный и в то же время страстный поцелуй был до того сладким и желанным, что остановиться он уже был не в состоянии. В ответ Николетта прошептала что-то маловразумительное. Она не переставала жадно, страстно и исступленно целовать его жесткие чувственные губы, затем, оторвавшись от них, кончиком языка прикоснулась к подбородку, намеренно соблазняя Мигеля. -Я хочу, чтобы вы любили меня, - сладко простонала девушка, всем своим телом прижимаясь к твердой груди своего герцога. –Прямо здесь… Прямо сейчас. -- Что ж, желание прекрасной дамы для меня закон, - Мигель коварно и в то же время соблазнительно улыбнулся, дразняще и игриво проводя ладонью по ее шее, затем коснулся нежной девичьей груди, которая под его пальцами сладко затрепетала от приятных прикосновений. Николетта блаженно застонала, когда Мигель высвобождал ее тело из плена тонкой рубашки, не переставая между делом дарить ей жаркие влажные поцелуи. Любовный экстаз и одурманивающий дым наргиле охватили любовников, освобождая Николетту от женской стыдливости, а герцога – от аристократических предрассудков, и давая им возможность совершить то, о чем они страстно мечтали всю жизнь. Мигель-Карлос в упоении любовался прекрасным обнаженным телом девушки, непрерывно лаская языком ее мягкую бархатистую кожу, и ничто на свете не могло остановить его непреодолимого желания познать эту восхитительную красавицу.
Ответов - 1
Мигель де Гарсиа: Продолжаем-с... Это были мгновения ослепляющего безумия, когда эмоции и ощущения, доведенные до предела, полностью завладевают сознанием, и часы пламенной страсти кажутся краткими секундами. Мигель не знал, как долго длилось это дьявольское безумие, и, конечно, отдал бы все на свете за одно из тех мгновений, когда стройное тело Николетты прижималось к нему, и она, охваченная неудержимой страстью, извивалась в экстазе, выкрикивая его имя. Дурман поглотил и его тоже, и вот он уже видел перед собой не Николетту, а ту, другую… которая его любила, и кому он причинил столько боли. Свечи бросали на темные волосы Николетты огненные отблески, и Мигелю чудилась пышная копна ярко-рыжего цвета. Это она… Элиана. Она не умерла. Не сошла с ума. -- Это ты… Эли, - в отчаянии выдохнул он, сжимая ее прекрасное тело в своих объятиях. – Ты мне не снишься… Николетта была так возбуждена, что не смогла разобрать, чье имя он произнес. А может быть, просто не хотела? -Мигель… Какой же это сон? – где-то далеко прозвенел ее поднебесный голос. – Ведь я здесь, с тобой? Прикоснись ко мне, это действительно я… -- Прости меня, милая, - чуть слышно прошептал он, коснувшись губами ее плечика. – Прости за все. Я не хотел, честное слово… Я всегда любил только тебя. Ты была мне нужна… -И я люблю только тебя одного… -- Я знаю, мой ангел… - туманный взор Мигеля смотрел на Николетту, но упрямо различал в ее лице черты той, другой. – Мне всегда тебя не хватало. А ты жива… и по-прежнему, меня ждешь. -Я и не думала умирать, - улыбнулась Николетта. По-хорошему, эти слова должны были ее насторожить, но сейчас она не хотела вникать в их смысл, отдаваясь его горячим рукам и губам. По ее телу медленно разливалось блаженство, и Николетта почувствовала, что больше не принадлежит себе… …Когда, наконец, реальность полностью вытеснила из его сознания галлюцинации, и власть этого безумия ослабла, Мигель осторожно подхватил в свои объятия Николетту. Она обвила руками его шею, продолжая как в полусне шептать какие-то нежные бессвязные слова, и осыпать его обнаженное тело легкими поцелуями, а вскоре затихла, отлетая в царство Морфея. Она заснула. И только сейчас он осознал, что с ним была не Элиана. В его объятиях мирно спала очаровательная юная актриса. Николетта Адилье, его подопечная. А Элиана больше никогда, никогда к нему не вернется. Потому что ее больше нет. По его вине. Он – единственный, кто мог бы сберечь эту женщину, такую красивую и беззаветно его любившую, но гордость не позволила ему признать, насколько дорога ему была графиня Виккерс. И только когда он навсегда потерял Элиану, он понял, какая пустота образовалась в его душе. Пустота, которую ничто не заполнит. Он сам не знал, отчего, но сейчас его внезапно взяла злость на эту ни в чем не повинную девушку. Чем она виновата перед ним? Что жива, и его любит? Но отчего-то, Мигелю сейчас захотелось причинить ей боль, разбить ее сердце. Он хотел, чтобы Николетта страдала, чтобы, словно через девять кругов ада, прошла через те чувства, что испытывала Элиана, поняла, что нужно испытать, чтобы получить его любовь. Но с ней не случится того, что случилось с Элианой. Она не прыгнет с балкона в припадке безумия. Она будет жить… Потому что не заслужила смерти. Впрочем, не заслужила смерти и графиня Виккерс. Зато, герцог де Гарсиа заслужил справедливого наказания за свою жестокость. И наказание его постигло. Судьба-злодейка отняла у него любимую женщину… Но свой выбор он уже сделал. Николетта должна через это пройти… Он положил спящую девушку обратно на постель, затем, торопливо одевшись, снова подхватил ее на руки, и на миг поддавшись ее очарованию, едва удержался от нежного поцелуя. Ее губы были так соблазнительны… Наконец, добравшись до комнаты девушки, он ощупью, ибо свечи, горевшие в ее спальне, уже погасли, нашел ее кровать и осторожно, дабы не потревожить ее сна, положил на нее Николетту, и долго стоял возле нее, как будто не желал отпускать ее от себя, и в мыслях своих он заранее просил прощения за всю ту боль, которую он собирался ей причинить. Призрак Элианы в очередной раз явился Мигелю в его причудливых опиумных фантазиях, словно напоминая о странной власти, которую имеет над ним эта удивительная, безумно прекрасная женщина. Хорошо, что было темно, и он не видел лица Николетты, иначе никогда не смог бы совершить то, что задумал. Еле слышно вздохнув, Мигель направился в свои покои. Скоро закончится эта сумасшедшая ночь, и его жизнь снова станет прежней. Но для Николетты она уже прежней никогда не станет, потому что он уже сделал для этого все возможное.
полная версия страницы