Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Пикник" » Ответить
Эпизод "Пикник"
Провидение: Время: 25 октября 1664 года. Полдень. Место действия: парк Пале Рояля Участники эпизода: их величества Людовик XIV и Мария-Терезия, королева-мать, их высочества герцог и герцогиня Орлеанские, герцогиня де Монпансье, Олимпия Манчини, шевалье де Лоррен, маршал де Шомберг, Луиза де Лавальер, Шанталь Дювивье, Джеймс Вексрой, Ливия Монбланш, барон де Валлен, а также придворные его величества.
Провидение: Несмотря на то, что вторая половина осени уже почти миновала, погода в конце октября выдалась великолепная. Солнце ярко светило в небесно голубом небе, в деревьях, одевшихся золотой листвой, мелодично пели птицы. В тот день, казалось, все благоволило пикнику, который устривала ее высочество герцогиня Орлеанская. Столы, покрытые белоснежными скатертями, уже были расставлены вдоль поляны, предназначаемой для танцев. Музыканты заняли свои места и начали играть какую то легкую и незатейливую мелодию. Первые придворные, прибывшие на небольшое празднество принцессы, прогуливались вдоль деревьев.
Генриетта Анна: Изящную фигурку герцогини Орлеанской можно было видеть в этот день везде и всюду: казалось, кузина короля в этот совсем не по осеннему теплый день стремилась перещеголять солнце по яркости улыбок и искристого настроения, которым она спешила поделиться со всеми. В платье излюбленного с некоторых пор насыщенно-золотого оттенка, Генриетта Анна встречала гостей в самом начале парка, привечала парой любезных фраз и, одарив обворожительной улыбкой, порхала к следующим гостям, все прибывавшим и прибывавшим на осенний пикник в садах Пале-Рояля. По правде говоря, герцогиня Орлеанская и сама удивлялась эйфории, которая неожиданно охватила все ее существо и которая заслонила собой все невзгоды, сыпавшееся на женщину в последние время как из рога изобилия. Но как мановению волшебной палочки все неприятности испарились сами собой, как прошлогодний снег под мартовским солнцем: недавний разговор у мадам де Монпансье вернул в лоно близкого круга герцогини мадам де Суассон, которая явно не ожидала такой перемены в поведении своего недавнего врага и заглушила старые сплетни о вражде бывших подруг; о загадочных обстоятельствах дуэли, во время которой постаралась шевалье де Лоррен, все понемногу стали забывать как и было принято при переменчивом версальском дворе и лишь постное лицо ее супруга изредка напоминало о том, что в его покоях вообще-то до сих пор разыгрывается ужасная трагедия; ну а сердце герцогини Орлеанской, как и ее мысли, приятно согревал виконт Вексрой, с появлением которого и началась белая полоса в жизни Мадам. Нет, Генриетта не влюбилась, но все-таки этот странный молодой дворянин внес не просто разнообразие в размеренную жизнь герцогини, но и к тому же еще и благотворно действовал на ее настроение: игра, которую вел англичанин, весьма заинтриговала искушенную в придворных баталиях принцессу и она со всем пылом увлекающейся натуры занялась этим молодым господином, который так или иначе заставлял ее больше думать о приятных сторонах жизни. Так что теперь даже разговоры с вездесущей Шанталь Дювивье по утрам за туалетом стали такими же легкими и необременительными, как и прежде до той злосчастной дуэли, что, конечно же, не могло не радовать еще больше. Что думала по этому поводу сама новоиспеченная главная сплетница малого двора герцогиня Орлеанская знать не хотела, а потому просто приняла как должное помалкивание юной особы. Так что к устройству давно запланированного пикника на лоне осенней природы Мадам подошла со всей ответственность человека счастливого и умиротворенного: в воздухе витало благостное спокойствие и располагающая к неспешности погода, приятно удивлявшая теплом, просто не могли не действовать на гостей должным образом. Сегодня, по задумке герцогини, избранный круг ее гостей насладиться роскошью золотой осени и возможно в последний раз восхититься этим восхитительным подарком Творца пока не ударили первые холода, оставив все дрязги, сплетни и желчь вне стен резиденции Орлеанских. А здесь всех ждали изысканные яства, дорогие вина, неспешные беседы и восхитительная природа в самых роскошных своих золотых нарядах, на которые она только могла расщедриться. И никаких скандалов и проблем..
Chantal Duvivier: Прибыв на пикник в свите ее высочества, Шанталь с немалым удовольствием наблюдала за эйфорией принцессы, которая подобно бабочке, порхавшей с цветка на цветок, порхала от одного придворного к другому, являя собой полную противоположность своему мрачному супругу, который, видимо, еще не совсем оправился от того, что случилось с его драгоценным фаворитом и явно скучал без него. Сам же шевалье уже чувствовал себя намного лучше, что без труда удалось выяснить самой герцогине, продолжавшей изображать из себя добрую самаритянку и время от времени посещавшей больного. Последний инцидент с обмороком многому научил мадемуазель Дювивье, которая абсолютно не желала становиться причиной преждевременной кончины юноши. Посему, узнав от сопровождавших принцессу фрейлин о визите ее высочества в особняк виконта, она решила приберечь эту новость для пикника. Конечно, миньону принца было еще запрещено подниматься на ноги, но Шанталь слишком хорошо знала шевалье, чтобы предположить, что он изыщет любой способ оказаться на пикнике, дабы наблюдать за принцессой и Вексроем. Герцогиня де Монгредьен уже заранее смаковала момент, когда расскажет Филиппу о том как Гериетта любезно посетила виконта в новом жилище, тем самым вливая новую порцию яда в его раны. Отчего ей так нравилось мучить де Лоррена Шанталь, спроси ее кто-то об этом, не смогла бы сказать, но выражение досады, обиды и скрытой горечи на лице юноши всегда приносило ей удовольствие. А маленький шпионаж за принцессой вносил колорит в ее жизнь. Впрочем, в последнее время девушка решила не злоупотреблять своими знаниями и вела себе подобно примерной фрейлине, исправно исполняющей обязанности при ее высочестве. Казалось, даже отношения с принцессой, изрядно подпорченные появлением герцогини на месте ее свидания с марашлом де Шомбергом, начали улучшаться. Безусловно, это могло быть видимостью, однако, как рассудила сама мадемуазель Дювивье, лучше видимость, чем ничего. Все это создавало отличные предпосылки для не менее отличного настроения девушки, которая, заразившись праздничной эйфорией от герцогини Орлеанской, пребывала в хорошем расположении духа и в ожидании шевалье разговаривала с другими фрейлинами, время от времени окидывая взглядом большую поляну, на которой и должен был состояться пикник.
де Монпансье: Карета с гербом герцогини де Монпансье тяжело катила по дороге к замку четы Орлеанских. Великая Мадемуазель в предвкушении встречи с блестящим обществом нервно покусывала губы. Последние пару недель она извела все свое окружение, без конца гоняя бедняг в поисках лучших драгоценностей, лучшего наряда и лучшего цирюльника. Теперь она была вполне довольна своим видом и уже смаковала тот эффект, который произведет ее рубиновое с алмазами ожерелье. Тем не менее, она слегка волновалась по поводу встречи к королем. Конечно, она пересекались с Его Величеством, но все это было в неофициальной обстановке, чаще в покоях Ее Величества королевы Марии-Терезии. А тут был настоящий прием с кучей приглашенных. Король умел прощать старые грехи, но забывал ли он их? Герцогиня де Монпансье прекрасно знала, что один взгляд монарха способен решить ее дальнейшую судьбу при пышном Дворе Короля-Солнце. Что ж, она постарается, чтоб этот взгляд был благосколонным. К счастью, на ее стороне принцесса Орлеанская, такая протекция, надеялась Анна Мария, сумеет повлиять на Его Величество. Чтоб отвлечь себя от неприятных мыслей, Мадемуазель высунулась в окно. Осеннее буйство красок завораживало глаз и восхищало сердце. На губах герцогини невольно заиграла улыбка. Она обернулась к сопровождающим ее фрейлинам и завела неспешный разговор. Экипаж медленно въехал в парадные ворота дворца. Вся площадка уже была запружена каретами и портшезами. Мадемуазель поискала глазами знакомых, и в первую очередь маленького герцога де Лозена, но пока никого не увидела. Паж распахнул дверь и подал руку. Уже отсюда была видна неутомимая герцогиня Орлеанская, приветствующая высокородных гостей. Мадемуазель неторопливо двинулась к хозяйке приема и с гордой, но доброжелательной улыбкой склонилась в изящном поклоне перед Мадам. -Добрый день, Ваше Высочество. Рада присутствовать сегодня здесь. Погода отличная и сами Небеса благоволят Вам в затеи с пикником.
Генриетта Анна: -И не говорите, кузина, это просто чудо что небо сегодня не омрачило нам ни одной тучкой. Смею предположить, что ближе к полудню станет совсем жарко, - радушно отвечала герцогиня и совсем по свойски расцеловалась с Мадмуазель после традиционного реверанса. После того разговора в резиденции кузины, дамы разошлись не только миром, но и большими подругами, что не могло не сказаться на настроении Анны Марии: Генриетта уловила эти благодушные нотки в голосе гостьи, которую наверняка была нервная дрожь по поводу скорого прибытия на празднество Его Величества. Все-таки кузен был добр со своими родственниками, но уж точно не забывал былые провинности именно родственников, а учитывая как отличилась герцогиня де Монпансье.. Но раз старые обиды были официально забыты путем дарования права вернуться ко двору и даже то обстоятельство, что Анну легко допустили к Ее Величеству, то герцогине Орлеанской будет даже на руку, если Людовик и Анна Мария впервые встретиться на людях именно у нее. Такое событие забудется не скоро, а титул примирительницы был так к лицу ветреной и несерьезной принцессе. - Наш царственный кузен еще не прибыл, - продолжая куртуазную беседу, добавила Генриетта Анна с дальним расчетом. - Но надеюсь, что уже собравшиеся гости Вас не расстроят своим обществом.
Анжелика де Пейрак: В парк Пале - Рояля прибыла карета, из которой появилась графиня де Пейрак. Выйдя из кареты она смотрелась вокруг и мило улыбнулась. В этот замечателный день Анжелика решила одеть яркое красное платье, расшитое чёрным жемчугом и золотыми нитями. На её изящных руках были одеты чёрные бархатные перчатки, которые прекрасно сочетались с её превосходным красным платьем. На голове была небольшая шляпка чёрного цвета, украшенная красной вуалью. Лицо маркизы было как всегда неотразимо белоснежным. Она столь грациозно шла по парку, что её просто не могли не заметить. Впрочем, как всегда. Она являлась одной из самых прекрасных и жданных дам. Заметив де Монпасье, Анжелика направилась прямо к ней. Подойдя, маркиза поприветствовала принцессу и всех находящиехся там дам.
Джеймс Вексрой: К черту кареты! Расфуфыренные гробы на колесах - выбор старцев и слабаков! Под виконтом Страффордом упруго танцевал гнедой жеребец с белой звездой во лбу, великолепный представитель чистокровных английских скаковых лошадей. Разумеется, за прошедшие дни сэр Джеймс вовсе не превратился в великолепного наездника, но умная лошадь и не требует от хозяина сверхъестественных подвигов. Да и сам виконт вовсе не собирался потеть и пылиться, устраивая скачку от своего особняка о Пале-Рояля. Он лишь собирался появиться здесь, окруженный ореолом молодости, мужественности и бесшабашности. Помня о порядках в этом дворце, помощник посла даже не стал брать с собой шпагу - лучше сразу придти без нее, чем отдавать в кривые руки прислуги. Зато на поясе виконта красовалась изящная дага излюбленной миланской работы. Сэр Джеймс не предполагал, что герцогиня Орлеанская разбирается в клинках, но если вдруг об оружии зайдет разговор, ей, возможно, будет приятно узнать, что виконт вновь отдал предпочтение изделию из ее обожаемой Италии. А кроме того - дага имела потайную кнопку, цветком раскрывающую лезвие. А уж на что способна тройчатая дага в умелых руках - "мясник реставрации" знал не понаслышке. И разумеется - неизменные шелка и банты, дань версальской моде. Если у себя дома виконт мог позволить себе одеваться в английский военно-морской мундир, то здесь не стоило так активно выделяться из толпы придворных. Гнев монархов всегда ищет самые высоко поднятые головы, а англичанин не забывал, что расследования заговоров продолжаются. Более того - он собирался сегодня активно поучаствовать и в заговоре, и в расследовании. Цели намечены, орудия убийств готовы, скоро настанет час тех, кому сегодня уготована шикарная смерть в огне и громе... Впрочем - мысли о покушениях стыли на самом дне сознания, не мешая хозяину выглядеть беззаботным и радостным. Бросив поводья в руки подбежавшим слугам - конь не шпага - виконт изящно и легко соскочил наземь. Увидев герцогиню Орлеанскую, сэр Джеймс упругим молодым шагом приблизился на положенное расстояние, чтобы исполнить долгий изысканный поклон с куртуазным подметанием перьями шляпы изумрудной парковой травы, чуть присыпанной первым осенним золотом. - Ваше Высочество, позвольте припасть к вашей ручке. Вы сегодня королева этого парка и всей природы - золото на золоте, и даже листья с самых гордых деревьев падают к вашим ногам, бессильны соперничать в красоте. Что уж говорить о мужчинах... - И виконт улыбнулся, подняв глаза на принцессу и вспоминая их недавний разговор.
де Монпансье: Пока герцогиня де Монпансье обменивалась любезностями с гостепреимной хозяйкой, она не заметила вновь прибывшую даму. Обернувшись на приветствие, она внимательно пригляделась к молодой женщине, невольно отмечая ее красоту и грациозность. Слегка прищурившись, Мадемуазель прокручивала в голове нужное имя и когда, наконец, вспомнила , на ее губах заиграла приветливая улыбка. -А, маркиза, добрый день! Давненько я Вас не видела! Как поживаете, милая? Еще раз присев в легком реверансе перед принцессой Орлеанской, Анна Мария взяла под локоть Анжелику и уже собиралась неспешно двинуться по парковой дорожке, как ее взгляд привлек только что прибывший молодой англичанин. Любопытство, как главное качество светской дамы, заставило герцогиню де Монпансье замедлить шаг. Следить за придворными красавицами стало привычкой, существующей уже помимо воли, своего рода правилом хорошего тона. И хотя герцогиня была особой своенравной и независимой, веяние времени сказывалось и на ней. Встав полубоком, Мадемуазель полностью сосредоточилась на мадам де Пейрак, тем не менее такая позиция позволяла ей держать в поле зрения и кузину, и других гостей. -Расскажите же мне, чем живете, любезная маркиза. Неужели Вы были настолько заняты, что не смогли выкроить время и навестить старую знакомую, а? - шутливо пожурила герцогиня, слегка хлопнув Анжелику де Пейрак по плечу кончиком веера.
Олимпия: Мимо окна кареты проскакал всадник, своим великолепием и блеском, отвлекший графиню от беседы с мужем. Заметив, что Олимпия переключила внимание на новый объект, граф с раздражением и обидой заметил: - Это Вексрой, англичанин. Кажется, он исполняет роль посла… - Не говори глупостей. Исполнять роль могут актеры, а он дворянин. – легкая улыбка мелькнула на губах графини, опять ревность. Когда она вернулась от герцогини де Монпансье и сообщила что их приглашают на пикник в Пале-Рояль, Евгений долго не мог понять, как это она добилась этого. Он был в курсе размолвки жены и принцессы, хотя и не стремился узнать поподробней причину этой ссоры. Более того, Олимпия стала мила и общительна, и кажется, позабыла их обиды. Всадник опередил их, и карета четы Суассон въехала следом за ним. Олимпия успела заметить роскошный церемониал, который сэр Джеймс устроил перед герцогиней Орлеанской. Это действо вызвало у нее любопытство, и не только у нее одной – многие следили за принцессой и ее гостем. Олимпия, опершись на руку мужа, проследовала к хозяйке праздника, по пути раздавая вежливые поклоны знакомым. На ней было новое платье, готовое поспорить с осенней листвой своими красками. Портнихе потребовалось за одну неделю сотворить шедевр. Шелк горел на солнце как шапки деревьев в парке – красными, огненно-желтыми и золотисто-рыжими искрами, а прекрасную шейку итальянки, как и ее тонкие запястья, украшали дивные изумруды. По парку шло воплощение Осени. Граф Суассон глядя на жену, восхищался ей, но в тоже время не переставал подсчитывать в уме, во что ему все это обошлось, включая и его наряд. Олимпия настояла, что его платье должно сочетаться с ее, а это лишние траты… Они остановились перед Генриеттой Анной для приветствия хозяйки. - Мадам, я рад увидеть вас в добром здравии и счастлив оказаться на этом празднике, - пока Евгений расточал любезности герцогине, итальянка внимательно изучала стоявшего с ней Вексроя. Что-то сродни женской интуиции говорило ей, что не так уж он прост… «Ну в прочем, он действительно, очень необычный и…» Ее отвлек голос герцогини, собравшейся представить им английского посла.
Генриетта Анна: - Да неужели, любезный виконт? В таком случае не гневите земное воплощение матушки-природы в моем обличье и спешите насладиться последними щедрыми арами, которые сегодня уготованы избранным, оставив всю светскую суету вне этих стен, - все в том же озорном тоне парировала Генриетта мальчишеский задор Вексроя и лучезарно улыбнулась. Несомненно, этот человек привнес куда больше радости и веселья в ее жизнь, чем все придворные сплетни и склоки за последние полгода, так что сегодня было самое время начинать благодарить милорда за столь щедрый подарок в лице себя, дорогого. И начинать Генриетта Анна собиралась с представления виконта кузену и его близким приближенным. И пускай герцогиня Орлеанская не слыла грозой политических интриг, но все-таки даже она понимала, что нужные знакомства никому еще не мешали, а особенно молодому и хваткому господину при чужестранном дворе. - Вот Вам и первый сюрприз, дорогая кузина, - герцогиня сделала шаг в строну и указала рукой на виконта Анне Марии. - Мой соотечественник и чрезвычайно интересный молодой человек, в компании которого любая дама может чувствовать себя не только защищенной от любого дурного взгляда или слова, но и к тому же будет уверена, что общение с этим достойным человеком не заставит ее скучать. Мсье Джеймс Вексрой, виконт Страффорд, - и Генриетта Анна обернулась к мужчине. - Герцогиня де Монпансье, моя дорогая и любимая кузина, женщина большого ума и не менее большого сердца, - лестно отозвавшись о Анне, принцесса с довольной улыбкой чуть кивнула головой. Подле Великой Мадмуазель Мадам заприметила некую молодую блондинку в ярком платье, с которой кузина явно была хорошо знакома, так как сразу же завела с ней весьма дружественный разговор в шутливом тоне: мысль о том, что где-то она, Генриетта, уже видела эти золотые кудри и милое личико, скользнула мимолетно и выяснения степени знакомства она решила оставить на потом. Сегодня все присутствующие были здесь людьми не случайными, так что за репутацию этой особы герцогиня могла ручаться, ну а о том, насколько эта дама достойна внимания все смогут узнать чуть попозже. Все-таки врожденный ум и смекалистость не скроют, как и не прибавят, ни какие жемчуга и шелка. Ну а пока длилось непринужденное представление англичанина кузине герцогине, на аллеях парка возникла вторая красавица – «осень» за этот день: червлеными красками шелка и парчи сияла Олимпия де Суассон, рядом с которое необычно выделялась фмигура ее мужа, столь нечастого ее спутника в последнее время. Беглым взглядом Генриетта осмотрела наряд и украшения соперницы и бывшей подруги и про себя отметила, что портниха явно хорошо сейчас отсыпается и залечивает пальчики, исколотые в кровь: вряд ли Олимпия держит пару платье для выхода в свет про запас, так что ее кудеснице явно пришлось творить сие чудо за оставшуюся неделю. Что ж, вышло даже очень недурно и Генриетта Анна кратко кивнула на приветствие мадам де Суассон и лишь отступила в строну что бы пустить их с супругом в круг собравшихся гостей.
Луиза де Лавальер: В это прекрасное утро малышка Лавальер проснулась утомленной и с жуткой головной болью. Но отлеживаться дома ни в коем случае нельзя, ибо ее ждут на пикнике. Да, французский двор привередлив, поэтому чтобы отказаться, нужно привести безотговорочные доводы. А врать, увы, мадемуазель не умела… Луиза позавтракала на скорую руку, покончила с туалетом и отправилась в парк Пале Рояля. В карете она предавалась воспоминаниям о былой жизни, о любви и о, конечно, Короле. Его Величество заметно охладел к бедной Лавальер, и девушка постоянна была грустна и задумчива, хотя старалась не показывать этого в виду, ибо сплетни разносятся по Парижу со скоростью выстрела из мушкета. Размышления девушки прервал скачок в карете – это кучер неосторожно повел лошадей, и колеса коляски проехались по неровной насыпи. - Анри, Бога ради, осторожнее! Вы меня убьете же! – воскликнула Луиза, высовываясь из окна кареты. - Простите, мадемуазель, лошади сегодня непослушны, черт бы их побрал! – беспардонно выругался Анри Лавальер не обратила внимание на ругань кучера, и лишь прижала влажный платок ко лбу. Головокружение чуть усилилось от тряски, и девушка с горечью вспомнила былые времена, когда могла спокойно прогуливаться на лошадях, без лишних неудобств как, например, в каретах и повозках. Вскоре Анри притормозил у входа в парк и, спрыгнув с поводьев, грациозно распахнул дверцы кареты. Луиза, стряхнув маску печали и вооружившись своей лучезарной улыбкой, аккуратно вылезла и направилась навстречу веселью и оживленной беседе на пикнике. Оказавшись, вреди множества знакомых лиц, Лавальер элегантно отвесила приветственный реверанс и обратилась к Принцессе. - Добрый день, Ваше Высочество. Вы сегодня особенно свежи и очаровательны.
Генриетта Анна: Явление крошки Лавальер несколько выбило из колеи прекрасного настроения герцогиню: все-таки она еще не совсем была готова видеть это невинное личико после истории с королем, а уж тем более после ее явления на лужайке во время дуэли маршала и шевалье. Но спиной чувствуя, как позади нее оживилась Шанталь Дювивье и мысленно представив хищную улыбку на лице фрейлины, Генриетта Анна поспешила взять себя в руки и приветствовала мадмуазель лучезарной улыбкой благодушной хозяйки. - Добрый день, дорогая Луиза. Рада вновь Вас видеть, - Мадам на минуту оставила без внимания гостей и пригласила Лавальер присоединиться к обществу новоприбывших. Разговоры вокруг собравшихся заметно поутихли и все внимание естественным образом переместилось на фаворитку короля, чье пошатнувшееся положение стало предметом для обсуждений отовсюду, начиняя с конюшен и заканчивая великосветскими гостиными в Версале. А особенно в свете последнего происшествия во время балета, о котором судачили не меньше: белое платье, ушедшая роль Невинности и совершенно нелепый выбор жертвы не вызывал сомнений у всех собравшихся, что покушались именно на Луизу, а не на мало известную при дворе невесту мсье Лувуа. Так что этим днем мадмуазель Лавальер была уготована роль «десерта» на пикнике у Генриетты Анны, чему последняя в глубине была несказанно рада так как наконец получила возможность отомстить последнему из участников того злосчастного поединка. И даже если бывшая фрейлина Мадам действительно оказалась там случайно и все это было большим недоразумением, Генриетта не намерена была извинять это создание: у герцогини были и другие причины сделать робкую девушку предметом столь ненавистного ей внимания со стороны придворных. «Что ж, пускай помучается вдвойне: за Людовика и за свою утреннюю прогулку.. Посмотрим, как ей это понравится..»
Chantal Duvivier: Гости продолжали пребывать и Шанталь, все еще продолжавшая разговаривать с дамами из свиты принцессы, украдкой поглядывала в сторону ее высочества. Вот прибыла Великая Мадемуазель, с которой герцогиня Орлеанская поспешила сердечно поздороваться. Следующей была еще одна великолепная дама - мадам де Пейрак. Поговаривали, что эта красавица, которая не так давно была вновь допущена ко двору, сейчас находилась в большой милости у его величества. Однако, только время могло показать чем закончится для нее благосклонность короля, который был склонен быстро охладевать к дамам. Хотя, к такой красавице как супруга опального графа де Пейрака вряд ли можно было быстро охладеть. От мыслей об Анжелике герцогиню де Монгредьен отвлекло бесспорно яркое появление нового соперника шевалье де Лоррена и маршала де Шомберга. Тот, лихо прискакав на гнедом скакуне, стал отвешивать поклоны ее высочеству. Все становится намного интереснее. - С охотничьим азартом подумала Шанталь, наблюдая за сценой встречи Мадам и ее нового ухажера. - Неужели шевалье так и не появится? Я, конечно, смогу все ему пересказать, но эффект будет не тот. Все-таки лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. С другой стороны, можно было надеяться хотя бы на появление герцога д'Аллюэна, который тоже не должен был остаться равнодушным к появлению англичанина. Сразу же за виконтом прибыла Олимпия де Суассон. Мадемуазель Дювивье уже знала о примирении супруги Месье со своей недавней оппоненткой, а потому ничуть не удивилась тому, что та позволила племяннице Мазарини войти в круг придворных, стоящих рядом. Только надолго ли перемирие? - Ехидно прокомментировала про себя встречу венценосных особ фрейлина. - Впрочем, и это время тоже покажет. Переведя взгляд чуть влево, герцогиня заметила приближающуюся к Мадам Лавальер, на устах которой играла совсем уж непривычная для нее улыбка. Интересно, - задалась вопросом мадемуазель Дювивье, - отчего это она в таком лучезарном настроении? Уж не обратил ли на нее его величество снова свой благосклонный взор? Секундное замешательство принцессы при виде любовницы короля не ускользнуло от острых глаз фрейлины, но уже буквально через мгновение Мадам совладала со своим волнением и довольно доброжелательно поприветствовала и Луизу. И все же, за доброжелательностью принцессы могло скрываться многое и, зная Генриетту, Шанталь могла предположить, что та еще не забыла появления малышки Луизы на поляне. Вопрос оставался в том будет ли ее высочество предпринимать какие-нибудь меры против нее или нет.
Анри де Шомберг: Яркое не по-осеннему солнце пробивалось сквозь золото листвы. Улицы были свежи и чисты после ночного дождя. От огромного синего неба веяло прохладой приближавшейся зимы. Маршал неторопливо вел иноходью своего жеребца, направляясь к Пале-Роялю. Путь был недолог, даже слишком... герцог так и не успел придумать подходящий предлог своему исчезновению на столь долгое время. Впрочем, если верить матушке, которая слышала от своей кузины Демье, а та слышала от своей племянницы, которая видела своими глазами... принцесса быстро оправилась от едва не разразившегося скандала в связи с "болезнью" шевалье де Лоррена и странной утренней прогулкой и уже нашла утешение в лице молодого английского виконта. А коли так... то вряд ли нужны объяснения... Шомберг сдерживал поводья своего жеребца. Нет... не так быстро... он вовсе не хотел оказаться в центре внимания, появившись на пикнике слишком рано. В воротах парка его встретили грумы герцога Орлеанского, услужливо забирая поводья. Шпагу и шляпу он оставил при себе. В связи с происходящим расследованием покушений, маршал был назначен главой королевской службы безопасности и теперь имел привелегию появляться повсюду при шпаге. Да... собственно, затем он и здесь. Шомберг улыбнулся внезапно озарившей его мысли - он здесь именем короля, и никак иначе. - Ваше Высочество! - сдержанный поклон его высочеству, - Надеюсь, что шевалье порадует нас своим появлением? Ему лучше? В его вопросе было только искреннее участие. Шомберг уже не раз за эти дни пожалел о случившемся, и каждый день подвергал распросам мэтра Паэ о здоровье молодого человека. Выходка шевалье была дерзкой, если не оскорбительной, но им правила страсть, привязанность... любовь. Герцог прекрасно понимал это и чем дальше предмет их ссоры отдалялась от них обоих, тем больше он чувствовал расположение к шевалье - говорят ведь, что несчастье сближает. - Ваше Высочество! - он поцеловал белоснежную руку герцогини Орлеанской, несколько дольше, чем полагалось задержал ее в своей ладони, поздно спохватившись, что снял перчатку, когда поправлял свой камзол, - Вы возвращаете нам свежесть весны, Ваше Высочество, прошу вас не переставайте улыбаться, нам всем так не хватает солнечного тепла... Он мог бы и дальше рассыпаться в комплиментах. Ловя на себе взгляды гостей, герцог радужно улыбнулся, щелкнул пальцами, провел ими по окантовке своего камзола и словно по волшебству достал из-за пазухи темно-красную розу, пахшую еще свежим ароматом утреннего сада, и протянул ее принцессе.
Джеймс Вексрой: Закруженный водоворотом представлений и расшаркиваний, виконт вежливо кланялся новым знакомым, чопорно здоровался с кавалерами, целовал надушенные ручки красавицам-дамам, словно делал все именно так, как и предписывает строгая догма придворного этикета. Разумеется, он был бы рад остаться рядом с принцессой Орлеанской, однако это могло бы не только вызвать сплетни (в появлении которых сэр Джеймс и так совершенно не сомневался), но и помешать герцогине исполнять свои обязанности хозяйки торжества. И все же, отвлекшись на несколько минут, он уже было собирался вернуться к соотечественнице - отвлечь ее от организационной рутины, да и, что греха таить, просто напомнить о своем существовании ветреной красавице. Но тут уже судьба предложила ему весьма своевременное зрелище6 появление маршала де Шомберга, с которым виконт уже встречался взглядом во время памятной карточной игры. Насколько было известно посланнику, именно он сейчас руководил расследованием последних события при дворе. Вероятно, именно поэтому маршал явился вооруженным. Англичанин усмехнулся - от его задумки шпаги не спасают... Тем не менее, появление маршала было эффектным до чрезмерности. Сам Вексрой, воспитанный на грани придворной утонченности и солдатской грубости, никогда бы не позволил себе предстать перед дамой в дешевом образе уличного фокусника-побирушки. Было бы совершенно естественно, если бы герцогиня сейчас кинула ему под ноги четыре су - на кусок хлеба - и, развернувшись, ушла по своим делам. Но с другой стороны - возможно, в виконте говорила досада на неумение самому действовать подобным образом. Мысль о том, что внутреннее негодование может быть порождено ревностью, англичанин немедленно отмел как абсурдную или, как минимум, несвоевременную. Хотя отрицать того, что что-то внутри неприятно кололось при виде долгого контакта пальцев принцессы и маршала, виконт не стал бы в силу врожденной честности перед самим собой. Быстрый взгляд по сторонам показал, что большинство придворных занимали пока выжидательные позиции - пауки рыли норки, прежде чем приступить к плетению сетей. Доверяя опыту местных старожилов, виконт также предпочел до времени ретироваться к одному из столиков, где на подносах благоухали бокалы с вином. Нужно посмотреть, кто решит приехать на пикник, кто с кем заговорит, кто кому улыбнется. Знания о человеческих отношениях - вот настоящая власть в таких ситуациях. А эффектные извлечения цветов из петлицы - забудутся за суетой пикника. Хорошо смеется, как известно, тот. кто смеется последний. А вот месье маршалу к завершению мероприятия определенно будет не до смеха...
де Монпансье: Олимпия де Суассон любила эффектно обставлять свое появление, любила, чтобы о ней говорили. Герцогиня де Монпансье уже заметила это в день ее прибытия в Тюильри, поэтому не особо удивилась, увидев яркий наряд графини. Только на губах Мадемуазель мелькнула насмешливая полуулыбка, когда она отметила схожесть в выборе цвета в платьях хозяйки и вновь прибывшей гостьи. Эта мысль отвлекла ее от молодого англичанина, но подошедшая Мадам вернула внимание Анны Марии. Видимо, Ее Высочество заметила интерес к гостю со стороны уже собравшихся придворных, так как поспешила представить его кузине. Мадемуазель с любопытством окинула взглядом виконта. Герцогиня Орлеанская весьма лестно отозвалась о Джеймсе Вексройе, что позволяло предположить их довольно близкое знакомство. Хотя, может, это просто дань светской учтивости? Пока де Монпансье протягивала руку для поцелуя в знак особого расположения к молодому человеку, граф и графиня де Суассон успели поравняться с блестящим обществом. И вновь настал черед милых улыбок и любезных комплиментов. Взаимные приветствия и представления могли бы длиться долго, если бы не прибытие Луизы де Лавальер. Великая Мадемуазель бросила на нее несколько неприязненный взгляд. Нет, она не имела ничего против юной фаворитки короля лично. Просто Лавальер стала причиной стольких слез Ее Величества, а Анна Мария, как известно, нередко составляла компанию Марии -Терезии в ее скромных радостях, и была свидетельницей горьких рыданий молодой королевы не раз. Впрочем, опала Луизы еще не была окончательной, поэтому герцогиня де Монпансье в своем все еще шатком положении не осмелилась открыто выражать свое предвзятое отношение к девушке. Просто один сдержанный кивок и дежурная улыбка в сторону де Лавальер. Приятные эмоции вызвало появление приятного француза, поспешившего склониться к ручке принцессы Орлеанской. Его статная осанка и гордый взгляд выдавали в нем военного, но манеры были не лишины изящества. Герцогине де Монпансье нравились молодые мужчины. И не важно, что сама она уже разменяла третий десяток лет. Главное, чтоб душа оставалась юной. Слегка наклонившись к графине де Пейрак, все еще стоявшей рядом, Анна Мария шепотом поинтересовалась личностью нового гостя.
Генриетта Анна: - Думаю, сегодня я выполню Вашу просьбу, мсье де Шомберг. По крайней мере, мне самой чрезвычайно нравится результат, - промурлыкала Генриетта и искренне удивившись находчивости маршала приняла из его рук благоуханный подарок. По собравшейся толпе гостей прокатился шепот удивления: эффектностью отличались все кавалеры двора Людовика XIV, но редко кто удивлял чем-то действительно изысканным и утонченным. И именно сейчас все стали свидетелями рождения нового способа польстить женщине, да еще и какой.. Генриетта Анна поднесла розу к лицу и вдохнула ее аромат: тонкий, чуть сладкий и свежий от застывших на лепестках капельках росы, он прекрасно гармонировал с пьянящим терпким запахом осеннего парка и жарких солнечных лучей. Настроение пикника понемногу начинало настраиваться именно на тот благостный лад, на который рассчитывала его устроительница: неспешешный, тягучий и конечно же приправленный толикой внимания к ней самой. Пока ее супруг пребывал в резиденции то ли наводя красоту, то ли вновь дежуря у постели шевалье, Генриетта Анна могла расслабиться и получать удовольствие от осознания своего владычества по крайней мере в этом парке. А сегодня его повелительнице хотелось поменьше скандальности и побольше расположения.. Вот и на личике кузины отразилось удовольствие и легкое смятение от жеста маршала и про себя Генриетта польстила себе что в который раз ей удалось доказать свое положение завоевательницы мужских сердец. Но пора было возвращаться на грешную землю и брать в руки ведение пикника: ее обязанностей никто не отменял, а потешиться можно и потом. Все так же не выпуская из рук цветка , Мадам вернулась к делу представления гостей гостям. - Маршал, прошу жаловать моего соотечественника, который совсем недавно прибыл к нашему двору. Джеймс Вексрой, виконт Страффорд, - женщина жестом указала на виконта, а затем перевела взгляд на маршала. -Виконт, маршал де Шомберг, герцог д ’Аллюэн. Думаю, Вы обязательно найдете общие темы для разговора. «И где же Вы были, мсье маршал, хотела бы я знать? Совсем за делами забыли обо мне, хотя служебное рвение лишним не бывает. Но все таки.. Провинились, друг мой, провинились..» Мысли Генриетты снова вернулись к тому злосчастному утру, но теперь эти воспоминания не вызывали у нее ничего, кроме легкого волнения и горечи: все так славно получалось и вот теперь все было так бесславно прервано вынужденным отчуждением между Генриеттой и де Шомбергом, что она даже и не знала стоит ли делать попытку начать знакомство заново. При дворе ходили упорные слухи, что маршал увлекся мадмуазель де Сен-Леже и герцогиня не знала как относиться к этому факту: как к способу отвлечь внимание от дуэли или побег с места преступления. Последнее отчего-то казалось самым логичным: все-таки терять репутацию сразу по возвращению ко двору и прослыть незадачливым возлюбленным.. Да, такое лучше забыть как страшный сон, особенно если есть способ хорошенько это скрыть. Украдкой вздохну, Мадам поняла, что этим днем ей никак не удастся избежать разговора с маршалом и конечно же это нужно сделать обязательно, несмотря на гостей: ситуация требовала ясности.
Анжелика де Пейрак: Анжелика мило улыбнулась на слова герцогини и ещё раз осмотрела окружающих. Прибыл Виконт Страффорд, после Олимпия, герцогия Лавальер и Анри де Шомберг. С лица графини не сходила лёгкая ненавязчивая улыбочка. Она повернулась к герцогине, как та задала ей вопрос. Де Монпасье несколько иронично говорила с ней. Но её это никак не задевало. Лишь ещё больше разжигало интерес. -О, благодарю, поживаю очень даже неплохо... Анжелика улыбнулась своим мыслям и ответила герцогине. На вопрос о её жизни графиня решила промолчать. Она никогда не распространялась на счёт своей личной жизни, она всегда была загадкой для всех. -О, мы непременно это изменим! Обещаю навестить Вас, как олько появиться время. Графиня де Пейрак продолжала говорить, как всегда на лёгкой волне, очень легко и непринуждённо. -А как Вы, дорогая герцогиня? Анжелика устремила свой взгляд на де Монпасье.
Филипп д'Арманьяк: Анжелика де Пейрак Графиня, позвольте Вас поправить: в игровых постах, даже если следует ответить на чью-то реплику, мы не прибегаем к цитированию, а обыгрываем это художественными средствам, вроде "ответила на вопрос маркиза", "услышала приветствие принцессы" и т.п.
Луиза де Лавальер: От Луизы не ускользнуло легкое облачо недовольства герцогини. И все-таки она постаралась ответить на ее приветствие как можно мягче и деликатнее. Лавальер также невозмутимо отвесила поклон принцессе и отправилась совершать «этикетный ритуал» с остальными гостями пикника. Вот она подошла к Герцогине де Монгредьен, сдержанно отвесила реверанс и, обменявшись несколькими теплыми приветственными словами, направилась дальше. Настроение упало окончательно. Чувствовалась напряженная атмосфера, и желание удалиться или стать невидимкой обострилось как никогда раньше. Луиза поправила непослушный локон и подошла к де Монпансье. Обменявшись и с ней несколькими фразами, Лавальер посчитала ненужным приветствовать остальных лично, послав лишь каждому из них как можно приветливый взгляд, хотя личико в этот лучезарный день хотело хмуриться. Она чувствовала на себе взгляды, хотя угадать полное их значение было невозможно. Ее роман с королем давно служит самым главным предметом для сплетен и интриг, поэтому прочитать жалость или ненависть было нельзя, но легкий оттенок насмешливости все же касался лиц гостей и даже придворных. Что ж, это Двор, это Война, это моя Жизнь. Луиза, ты знала, на что шла. – Мысленно успокаивала себя Лавальер, тем временем не переставая улыбаться и зорко следить за всеми мельчайшими деталями происходящего.
полная версия страницы