Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Узнать все" » Ответить
Эпизод "Узнать все"
Chantal Duvivier: Время: 20 сентября 1664 года. Полдень. Место действия: Пале Рояль, апартаменты шевалье де Лоррена Участники эпизода: Шанталь Дювивье, герцогиня Монгредьен, Филипп де Лоррен.
Ответов - 57, стр:
1 2 3 All
Chantal Duvivier: - Шевалье, вам прямо сейчас можно записываться в поэты. - Улыбаясь ответила девушка, выслушав витиеватую фразу де Лоррена. - Неужели это недуг на вас так влияет? - Не упустила шанс поиронизировать мадемуазель Дювивье. - Право же, дуэли на вас, как оказалось, влияют положительно. Смириться с местью фаворита герцога Орлеанского все-таки пришлось. Поразмыслив, герцогиня решила, что от разговора никто еще не умирал. Тем более такого. Впрочем, почти все разговоры, происходившие между ней и шевалье де Лорреном, были весьма занимательными, так что жаловаться на скуку не приходилось. Ладно, - подумала Шанталь, - пусть развлекается. Пока может. Надо бы ему намекнуть на этого англичанина, который разговаривал с принцессой на игре. Тогда уже резину потяну я. От души. - Злорадно подумала герцогиня. Меткое замечание о Монтеспане заставило Шанталь от души рассмеяться. - Очень верно, месье. - Кивнула она, вытирая набежавшие слезы платочком. - Хорошо, что маркиз этого не слышит. Замечание меткое, но он вряд ли оценит. Но вы неправы! - Воскликнула девушка, которая почувствовала, что теперь можно бросать семена в благодатную почву. - Тема рогоносцев весьма интересна. Не далее как вчера вечером я имела, даже и не знаю уж, счастье или несчастье лицезреть одного. Он, в отличие от своего собрата, маркиза де Монтеспана, даже не подозревает о наличии рогов. Причем весьма увесистых. Скоро их надо будет спиливать, чтобы он мог пройти в дверь. Хотя нет же! - Поправила себя фрейлина ее высочества. - Я видела не одного, а даже двух. А сейчас виду третьего. - Не удержалась от улыбки мадемуазель Дювивье.
Филипп д'Арманьяк: - Бог мой, Шанталь! Ну как вы можете так дурное обо мне думать! - возмутился Филипп, не скрывая при этом улыбки. - Запомните: я не наставляю рогов, я всего лишь приношу утешение несчастным сестрам во Христе. Очень, знаете ли, по-христиански... Кого же имеет в виду эта плутовка, гадал шевалье, не сводя взгляда с фрейлины. Он перебирал в уме имена своих подруг, случайных или же тех, с кем связь была более долгосрочной, чем единовременные ласки в каком-нибудь укромном уголке. Два-три любовника одновременно - молодой повеса знал нескольких дам, следовавших славе герцогини де Шеврез, и, разумеется, мог без зазрения совести утверждать, что знакомство их весьма и весьма близкое, к вящей досаде их супругов. - Я тоже знаю о многих рогоносцах. Увы, некоторые люди столь наивны, считают, что раз поклялись перед алтарем умереть в один день, то вечная любовь осенит их союз. Вы-то сами в это не верите, дорогая моя?
Chantal Duvivier: - Какой вы забавный, месье де Лоррен. - Рассмеялась девушка. - Я имела в виду отнюдь не вас. Как вы однако себя выдали! Вот какой вы оказывается коварный соблазнитель! Безусловно для Шанталь, равно как и для других придворных, связи шевалье де Лоррена, которые шепотом, а порой и во весь голос обсуждались в коридорах Версаля не были новостью, но не пококетничать она просто не могла. Очевидно принцесса тоже относится к несчастным сестрам во Христе. - Ехидно прокомментировала про себя герцогиня. - Я слишком прагматический человек, месье, чтобы думать о таких вещах. - Пожала плечами мадемуазель Дювивье. - Но поверьте мне, мой друг, при дворе, как оказалось, есть еще достаточно тех, кто не прочь наставить некоторым господам рога, кроме вас. Некоторые даже приезжают из-за границы. - Лукаво прищурившись добавила она. - Из Англии например.
Филипп д'Арманьяк: Филипп снова засмеялся, рискуя вызвать очередное кровотечение. - Милая мадемуазель Дювивье. Если верить графу де Варду, с которым я был некоторое время дружен, то в Англии мало красивых женщин, и они либо в постели короля Карла, либо... - молодой человек призадумался, - либо это Ее Высочество герцогиня Орлеанская... Перед глазами фаворита вновь встала сцена вчерашней ночи, отчего лицо его сделалось несколько менее веселым. - Так что неудивительно, что блистательные лорды ищут приключений за пределами своей унылой родины... Шанталь, вы все-таки отказываетесь оказать мне милость?
Chantal Duvivier: Неожиданный смех де Лоррена сперва немного озадачил герцогиню, но потом девушка сообразила, что и сам шевалье сначала не понял к чему она клонит и потому то и рассмеялся так беззаботно. Однако, уже через мгновение лицо фаворита Месье изменилось и улыбка медленно сползла с его лица. На этот раз захотелось смеяться самой Шанталь. - Вы абсолютно правы, месье. Эти господа только и ищут повода, чтобы отправиться во Францию. И все же дух родины им все равно ближе и даже здесь они предпочитают находиться возле своих соотечественниц. - Мстительно добавила герцогиня Монгредьен. Вопроса шевалье Шанталь не поняла. Сделав самое что ни на есть удивленное лицо, она невинно поинтересовалась: - Милость? Но я же закрыла окно, шевалье. Вам требуется еще что-то? Подать вам воды? Ах! - Неожиданно вспомнила девушка. - Я так рассеяна! Вы же хотели есть! Прошу прощения! Мадемуазель Дювивье позвонила колокольчик и приказала возникшему на пороге слуге подавать завтрак.
Филипп д'Арманьяк: - О каких англичанах вы так упорно желаете мне поведать, Шанталь? - хотя голос больного звучал дружелюбно, в его голубых глазах можно было заметить мрачноватую настойчивость. - Вы ведь еще та плутовка, моя дорогая, мне ли не знать, как вы любите потерзать окружающих... Не темните, побойтесь Бога. Все равно, я рано или поздно узнаю, о ком вы говорите. Мне стоит только позвать Эффиа или Беврона, и они живо перескажут мне все подробности. И заметьте, безо всяких околичностей. Чтобы сгладить прямолинейную резкость своих слов, шевалье снова улыбнулся самым ангельским образом и заговорил более мягко. - Если кто-то из окружения милорда Монтегю вертится в Пале-Рояле, то так и скажите. Все равно, скоро его могут выслать из страны. За шпионаж, к примеру... Вы ведь знаете, Его Высочество очень подозрителен и своими подозрениями, если они касаются дел государственной важности, спешит делиться со своим царственным братом...
Chantal Duvivier: То ли терпение шевалье наконец иссякло, то ли ранение сказывалось на его привычке ходить вокруг да около, но его резкая фраза стала для Шанталь знаком приступать к главному. - Конечно, вы можете позвать своих друзей, месье де Лоррен. - С деланным равнодушием пожала плечами герцогиня. - Это ваше право. Однако же, я вынуждена констатировать, что пока они не прибежали вам об этом рассказывать. Вероятно у них сейчас много других дел. Но раз я рядом с вами, то грех было бы тратить ваше время на ожидание месье Эффиа или месье Беврона. Давайте сделаем так. - Мадемуазель Дювивье как бы в раздумье приложила тонкий пальчик к нижней губе. - Чтобы никому не было обидно, то давайте обменяемся информацией. Проще говоря откровенность за откровенность. Вы мне расскажете заходила ли к вам вчера Мадам, и если да, то о чем вы говорили? Вы понимаете к чему я клоню? О, да. Вижу, что вы понимаете. - Лукаво прищурившись сказала фрейлина ее высочества. - А я в свою очередь сразу рассказываю вам много интересно о приезжих англичанах.
Филипп д'Арманьяк: - Нет. Мой ответ - "нет". Я ничего не рассказал Ее Высочеству о том, что вы поведали мне накануне дуэли с Шомбергом, - избегая дальнейших околичностей, отчеканил шевалье. Он уже не изображал радушного хозяина или капризного ребенка, речь зашла о вещах, слишком серьезных, чтобы тратить силы на глупости. - Так что можете быть уверены, если Мадам догадывается или даже узнала о вашей причастности, то никак не от меня. Пока девушка молча оценивала сказанное, Филипп не сводил с нее жесткого взгляда, как будто пытался прочитать ее мысли и намерения. - Так что же англичане?
Chantal Duvivier: Де Лоррен был отличным притворщиком и говорит ли он правду было сложно вычислить. Однако, судя по виду молодого человека, тону его голоса и взгляду можно было допустить, что по крайней мере сейчас он говорит искренне. - Хорошо. Я поверю вам, шевалье. - Улыбнулась Шанталь. - Мне действительно хочется верить, что вы не продали ее высочеству наш маленький секрет. Она все-таки приходила. Так я и думала. Мадам все-таки хотела убедиться, что это была именно я. - И что же вы в таком случае сказали принцессе, когда она спросила вас откуда вы узнали о месте свидания? Не уточнить герцогиня Монгредьен просто не могла. Если он сейчас начнет выкручиваться, то скорее всего солгал. - Решила девушка. На вопрос шевалье до получения вразумительного ответа, мадемуазель Дювивье решила не отвечать.
Филипп д'Арманьяк: - Однако как дорого вы оцениваете маленький английский секрет! - съехидничал юноша. - Оказывается, он настолько важен, что подробности вам жизненно необходимы... Я ничего не ответил принцессе. Она, конечно же, спрашивала, кто мне рассказал дивную новость о ее рандеву с маршалом, но, верите или нет, кровь Лотарингского дома еще не окончательно из меня выветрилась. Будьте спокойны, ваше имя не прозвучало. И никаких намеков на ваше участие сделано не было, - поспешил уточнить Филипп. После небольшой паузы, когда он пытался выровнять дыхание и тем унять жжение, вновь возникшее в ране, он продолжил. - Скажу вам честно, Ее Высочество проявляла чудеса изворотливости, - фаворит герцога Орлеанского не стал уточнять, какие средства извлекла из своего арсенала Генриетта-Анна, дабы разговорить его, - и продолжила бы меня удивлять, если бы не беспамятство, в которое я впал. Да, вот так все грустно, Шанталь...
Chantal Duvivier: - Подробности всегда жизненно необходимы, шевалье. Иначе в нашем мире жить будет не так просто. Да что я вам говорю! Порой, подробности играют ключевую роль. Вот вам ведь тоже нужны подробности. Вас ведь не устраивает общая фраза о неких англичанах, приехавших в Париж. - Серьезно ответила девушка. - Так что сейчас вы более чем кто либо другой должны понимать как важны для меня подробности. Чудеса изворотливости? Да, в этом Мадам всегда преуспевала. - Подумала Шанталь. Хотелось узнать какие именно чудеса проявила принцесса, но шевалье явно не желал больше ждать рассказа об англичанах. - Да. - Задумчиво протянула герцогиня. - Беспамятство бывает очень даже надежным средством, чтобы уйти от ответа. Может и мне так поступить, чтобы не рассказывать вам об англичанах? - Лукаво улыбнулась мадемуазель Дювивье. - Но ладно, ладно. Больше не буду вас мучить. Тем более, что вы все так быстро и честно мне поведали. - Поспешила добавить она с изрядной долей иронии, указывающей, что если она и поверила словам юноши, то не совсем до конца. - Итак, вчера вечером произошло много любопытных событий. - Начала фрейлина Мадам, поуютнее устроившись на кровати шевалье. - И кто бы вы думали был центром этих событий? - Спросила она. - По вашему лицу вижу, что вы догадываетесь. Конечно же это была Мадам. Вчера при дворе появился некий господин, оказавшийся соотечественником принцессы. Я стояла недалеко, когда он представлялся ее высочеству, и услышала его имя. Зовут его Джеймс Вексрой, виконт Страффорд, если вас это интересует, месье. Уж не знаю была ли знакома с ним принцесса до игры, если и была, то очень хорошо скрывает это. Но дело не в том. Весь вечер, на глазах у королев, принца и придворных она кокетничала с этим англичанином. Только ему и уделяла внимание. Так мило с ним болтала, ходила вокруг гостей. А месье маршал от горя весь вечер ухаживал за принцессой Ориенской.
Филипп д'Арманьяк: Филипп окончательно перестал понимать, что происходит. Для чего принцесса, выбравшая новую жертву, на которой решила испытать свои чары, вела себя с ним подобным образом? Чтобы еще больше унизить его, когда тот узнает, что у нее новый фаворит? Несносная, вероломная кокетка, самое жестокое существо на свете. И эта Могредьен ей под стать. Сколько удовольствия читается в ее глазах сейчас. О да, она получила, что хотела - удостоверилась, что герцогиня не отомстит ей за излишнюю болтливость, и теперь может вдоволь насладиться его унижением, всаживая кинжал сплетен и домыслов все глубже в его сердце. Радовало то, что Шомберг отвергнут, но то, что его место занял этот неведомый Вексрой, которого Филипп заранее ненавидел всей душой, изводило еще сильней, чем нежные перешептывания Генриетты с маршалом два дня назад в театре. Из уст несчастного раненого не последовало ни единого слова в ответ на тираду Шанталь. Да и что он мог сделать, что мог сказать, чтобы исправить положение, заставить считаться с собой? Сложно угрожать, будучи прикованным к постели, сложно настаивать, не имея возможности даже сделать нескольких шагов по комнате.
Chantal Duvivier: Шанталь с невероятным удовольствием смаковала каждый момент. Теперь шевалье уже не острил. Казалось, что даже слов на простейшую фразу у него не осталось. Какая прелесть! - Умилилась девушка. - Право же, день прошел не зря! Даже непосвященный человек мог догадаться, что множество мыслей, которые сейчас терзали де Лоррена, были более чем тяжелы. Герцогиня решила подлить масла в огонь. Посему наклонившись поближе, она заговорщическим шепотом сказала на ухо фаворита Месье: - А может быть все это уловка? Как вы думаете? Может Мадам хочет отвлечь внимание двора от своего романа с маршалом де Шомбергом? Пусть, мол, думают, что я увлечена виконтом, а на самом деле... Все-таки что не говори, а вчерашний утренний инцидент нанес удар по репутации принцессы, вот она и спешит обелить себя. Хотя, - опять садясь прямо, как бы между прочим, добавила мадемуазель Дювивье, - она вполне могла действительно увлечься этим месье Вексроем. Все-таки он ее соотечественник, довольно красив. Почему бы нет? А может, - с воодушевлением продолжила девушка, - ее высочество желает иметь роман сразу с двумя?
Филипп д'Арманьяк: - Вы ведь все всегда знаете, Шанталь, выясните! Довольно было с фрейлины вида его мучений. Лицо шевалье внезапно просияло, а в комнате зазвучал смех, удивительный для человека, несколькими часами ранее находившегося на грани жизни и смерти. - Ее Высочество решила не отставать от прочих родственников, от брата, от кузена... Что ж, удачного ей улова!.. Ну что же там с завтраком? Эти бездельники не уморят меня голодом, надеюсь?
Chantal Duvivier: Практически приказной тон, которым к ней обратился шевалье, до глубины души возмутил Шанталь. - С какой стати? - Возмущенно спросила она. - Я может быть и знаю, но выяснять, тем более, когда вы изволите изъясняться таким тоном и не подумаю. Тем более, что для меня лично в этом никакой выгоды нет. Это ведь вам нужно знать, что замышляет Мадам. Вот пошлите своих друзей. Может они узнают. Что же до самой принцессы, то я абсолютно не удивлена. Все-таки родственные связи сказываются. Де Лоррен явно пытался скрыть свои истинные чувства за маской безразличия, но выражение его лица, виденное мадемуазель Дювивье буквально минуту назад, сводило на нет все его старания. Интересно, кого это вы вознамерились обмануть, шевалье? - Злорадно поинтересовалась про себя у юноши Шанталь, все еще кипевшая от негодования.
Филипп д'Арманьяк: - А вы во всем ищете лишь выгоду, мадемуазель? - Филипп усмехнулся, дернув при этом плечом так, что лицо его вновь исказилось от боли. Переждав несколько мгновений под испепеляющим взглядом Шанталь, шевалье продолжил. - Интересно, какую выгоду вы желали получить из того, что я узнаю о свидании Ее Высочества и маршала? Неужели прониклись ко мне добрыми чувствами?
Chantal Duvivier: - Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть, месье. - Холодно ответила Шанталь, решившая отбросить любезности, раз уж разговор пошел в таком ключе. - Все всегда и во всём ищут выгоду. Ни вы, ни я не исключение. Разве не ищите вы выгоду, пытаясь приказать мне узнать зачем ее высочество поступает таким образом? Видимо слишком резкое движение причинило юноше боль, но в этот раз герцогиня даже не подумала что-либо сделать или посочувствовать "несчастному" больному. Уж очень силен был ее гнев. Таким тоном с ней не смел разговаривать никто. Даже родные. - Какую выгоду? - Криво улыбнулась девушка. - А с какой стати я должна отвечать? На самом деле выгоды действительно было немного. По крайней мере пока. Разве что наскучившая и однообразная жизнь стала повеселее. Но кто знает, чем это маленькое знание, подкрепленное к тому же присутствием свидетелей, могло обернуться?
Филипп д'Арманьяк: Филипп несколько смягчился, догадавшись, что его шутливые слова были восприняты Шанталь как приказ. - Не сердитесь, мадемуазель. Я нисколько не собирался что-либо вам навязывать... Простите, если ненароком задел ваши чувства, - как бы ни было шевалье смешно от собственных слов, лицо его выражало крайнюю степень огорчения. - Боюсь, мой недуг несколько отразился на моем умении любезно выражаться. И все-таки он, отпрыск Лотарингского дома, имел право приказывать и не таким, как герцогиня де Монгредьен, фаворит Месье был в этом уверен. Одно дело - раскланиваться перед королем Франции и играть роль утешителя его брата, другое же - сносить капризы вздорных особ. Ну ничего, время все расставит по своим местам. Что-то подсказывало Филиппу, что он еще возьмет реванш над всеми... - Вы можете мне отвечать, Шанталь, но, поверьте, я ваш добрый друг, даже несмотря на свой скверный характер, - на лице молодого человека заиграла самая дружелюбная улыбка.
Chantal Duvivier: Каков хитрец! Решил идти на попятную. - Думала девушка, глядя на Филиппа. - Да? - В удивлении приподняла тонкую бровь мадемуазель Дювивье. - А мне показалось, что не только навязываете, но даже приказываете. Однако, хочется верить, что это было действительно следствием вашей болезни. Шанталь не поверила юноше, хотя тот, казалось, и говорил искренне. Де Лоррен был фаворитом Месье и многое себе позволял. Даже слишком многое. Если его выходки раздражали даже короля, то про остальных говорить было нечего. Но герцогиня решила заранее расставить все на свои места. Быть может тихая Лавальер и была склонна терпеть подобное к себе отношение, но только не Шанталь, которая прекрасно понимала, что стоит ей только дать слабину, как с ней произойдет то, что произошло с любовницей короля. Уж кто-то а шевалье де Лоррен прекрасно чувствовал в людях слабину и часто этим пользовался. - А какой вам прок знать мою выгоду? - Поинтересовалась герцогиня Монгредьен. - Не вижу смысла.
Филипп д'Арманьяк: - Шанталь, ну перестаньте дуться, - совсем уже миролюбиво отозвался шевалье. Его голос звучал так ласково, а в глазах плескалась такая невыразимая нежность, что нельзя было и подумать, что этот молодой человек лишь несколько минут назад услышал очередное убийственное известие. А засадила в его сердце этот смазанный ядом кинжал и пару раз его повернула в груди та самая особа, которой он сейчас расточал свои самые располагающие улыбки. - Вы ведь знаете, что нам с вами стоит держаться вместе... Да-да, понимаю, вы сейчас недоумеваете и перебираете в уме все эпитеты, какими можно описать меня и мое нахальство, - тихо рассмеялся Филипп, - и все-таки подумайте, как легче и веселее нам будет жить в этом мире, если мы станем держаться друг друга.
полная версия страницы