Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Карточная игра в Пале Рояле" » Ответить
Эпизод "Карточная игра в Пале Рояле"
Генриетта Анна: Время: 19-е сентября 1664 года, вечер-ночь Место действия: Пале Рояль Участники: герцог и герцогиня Орлеанские, Людовик XIV, Анри де Шомберг, Шанталь Дювивье и прочие придворные из близкого круга короля и его брата.
Анри де Шомберг: Маршалу многое удалось о деталях покушения на охоте, о балете. Как бы не было неприятно, но в глазах шевалье Анри также прекрасно прочитал и все то, что опытный царедворец не сумел скрыть, страдая от своей раны и от сознания, куда отправится Шомберг после разговора с ним. Будучи открытым и искренним человеком, Анри предпочел военную карьеру дипломатической именно потому, что предпочитал встретить врагов лицом к лицу, нежели расшаркиваться, любезно улыбаясь им, во дворцовых гостинных. А именно это ему приходилось делать сейчас, противореча своей прямолинейной натуре. Все же, одно обстоятельство, сделало их с де Лорреном союзниками на краткое время - оба отдали бы головы на отсечение, нежели позволить тени подозрения пасть на герцогиню Орлеанскую. Она должна была остаться вне истории их дуэли, если таковая будет известна королю и герцогу Орлеанскому. Любой ценой... даже, ценой их последующих отношений с герцогиней. Оба понимали, что в ее положении герцогиня Орлеанская не могла позволить себе иметь друзей ближе, чем то позволял бы холодный этикет, то есть - никаких близких друзей... и тем более, она не могла не открыто проявить свои чувства к кому бы то ни было, не вызвав новую волну осуждений и сплетен. Хмурый из-за своих размышлений, Шомберг прошел по залам Пале-Рояля из герцогской половины в апартаменты герцогини, чтобы, наконец, попасть в ее гостинную. О прибытии Его Величества пока еще не докладывали, хотя, обе королевы уже были здесь. Как странно... Впрочем, маршал вполне допускал, что после всех происшествий король захочет остаться в покое наедине с самим собой. Теперь, маршалу было самое время одеть свою маску, привычную уже и почти сросшуюся с его душой... Зала гостинной сияла множеством огней, отраженных в хрустальных подвесках на канделябрах, драгоценностях в украшениях дам и позолоченных тиснениях на камзолах кавалеров. "Блестящее общество," - невесело отметил про себя герцог. Кто-то из этих разодетых госопд, а может быть, и дам, был убийцей. Шомберг окинул взглядом собравшихся, ничуть не пытаясь скрыть цель своего присутствия на вечере - в дверях зала стоял не доверенный Его Величества, расследовавший попытку убийства и заговора против короля, а беспечный, немного ветренный, молодой человек с мужественным лицом и самой ослепительной по-мальчишески веселой улыбкой. Найдя глазами Её Высочество, он в несколько размашистых шагов оказался возле ее столика. Приятно улыбнувшись, он склонился в поклоне: - Ваше Высочество, прошу простить меня за опоздание, - Анри театрально развел руками, - Мне нет оправдания... увы... увы... Поцеловав милостиво протянутую ему руку, он лишь на долю секунды задержал свой взгляд на глазах принцессы и тут же отошел от нее на приличествующее расстояние. Игра как раз началась, и было вполне закономерным предоставить игроков своим карточным интригам и замыслам. Под этим благовидным предлогом герцог, все также улыбаясь, отошел, чтобы приветствовать Их Величества. Мадам д'Отфор, бывшая как всегда начеку, спасла сына от пространных разговоров и объяснений итальянской политики, обратив внимание королевы-матери на ажиотаж вокруг игры за одним из столов: - О, Ваше Величество, взгляните! Неужели мадемуазель Монгредьен поставит такую огромную сумму! - мадам д'Отфор демонстративно подалась вперед всем корпусом, тем самым отвлекая внимание августейших дам от своего пасынка. Завершив все требующиеся по этикету приветствия, Анри мог свободно оглядеться, чтобы отыскать ту, которой обещал быть верным рыцарем на этот вечер. Принцесса Ориенская ярко выделялась в окружении молодых фрейлин Их Величеств и о чем-то оживленно беседовала с ними. Приближаясь к ней, герцог заметил легкий румянец на ее щеках. Веер в ее руке затрепыхался с удвоенной силой. - Ваша Высочество! Как я и обещал, я весь в Вашем распоряжении... Смилуйтесь над бедным странником! Распорядитесь, чтобы он немедленно покинул свое бренное тело и оказался Вашим Ангелом-Хранителем! - маршал рассмеялся собственным напыщенным словам и склонился к прелестной ручке. Несколько заглушенных вздохов, юных девиц, стоявших поблизости, не могли остаться незамеченными... ах, если бы не обещание... маршал бы с удовольствием рассказал бы одной или двум из них пару прелестных историй. Но подняв глаза и встретив взгляд Олимпии, он почувствовал раскаяние. Черт возьми, эта девушка каким-то невероятным способом заставляла его жалеть о своем вольнодумии и беспечности.
Олимпия де Сен-Леже: -- Вы доставите мне намного больше удовольствия, герцог, если ваша душа будет пребывать в вашем теле, и не пытаться покинуть свое бренное, но уютное обиталище, - Олимпия воодушевленно улыбнулась. Пламя свечей бросало яркие отсветы на платье, драгоценности и волосы принцессы, и создавалось впечатление, что Олимпию окружает некое загадочное огненное сияние. - Идемте же... игра уже началась, - нетерпеливо прибавила девушка. - Вы и так заставили меня слишком долго ждать, - с легким сожалением вздохнула Олимпия, аккуратно складывая веер, и с благодарностью принимая его руку. Даже сквозь шелковую ткань, она почувствовала предательское сердцебиение.
Куницца ди Амидеи: «Разумеется, позволю, если только вам позволит ваше состояние», - промелькнуло в голове девушки. Однако, разговаривать с кавалером о таких приземленных вещах, как финансы, было дурным тоном. Больше романтики, черт возьми, больше романтики… -- Его Величество очень щедр… Он любит преподносить своим возлюбленным дорогие подарки, - проговорила Куницца, поправив складки светло-лилового платья.
Фердинанд де Валлен: Фердинанд лукаво произнес: - Да, щедрость Его Величества очень хорошо известна, - и расплылся в улыбке. Наверняка сейчас эта прелестница думает о том, что это пустые слова, что у провинциального дворянина просто не хватит на это денег. Пусть думает, - усмехнулся де Валлен про себя - ей уж наверняка невдомек, что порой герцоги и графы занимают деньги у таких провинциалов, как он и его отец. Но, если он дал слово, он сделает такой подарок. - Вы, должно быть, желаете быть его фавориткой? - с некоторым оттенком ревности спросил Фердинанд, слегка нахмурив брови
Генриетта Анна: - Не уже ли? – герцогиня чуть повернула голову набок, бросив резкий взгляд в указываемую виконтом сторону и мгновенно перехватила взгляд любопытствующей особы, что так привлекала к себе внимание. К удивлению Мадам это оказалась Луиза де Лавальер, которая тут же отвернулась при этом зардевшиеся щеки и лихорадочный блеск в глазах выдавал то обстоятельство, что карты ее интересовали меньше всего. Генриетта коварно улыбнулась. «Вот она себя и выдает понемногу, дуреха этакая! Бог мой, неуже ли ей хватит смелости строить мне козни? О, это было бы так глупо, хотя весьма в ее духе..» - Не берите в голову, любезный виконт Страффорд, этот этой молодой особы можно ждать только взглядов и ничего кроме, - женщина вновь обернулась к столу и смягчив свою улыбку до приветливо-соблазнительной, которой она обычно одаривала своих гостей на подобных собраниях, взяла со стола бокал с шампанским вином, которое было расторопно разлито и ожидало каждого из гостей герцогини. - Кстати, Вам будет не лишним узнать, что эта дама – Луиза де Лавальер, с некоторых пор уже бывшая фаворитка нашего Короля- Солнца. Так что теперь она старательно пытается привлечь к себе хоть какое- нибуть внимание, даже вот таким вот бестактным образом. Думаю, я могу ее простить за это в память о наших прежних теплых отношениях. Увы, Генриетта Анна и Луиза в принципе не сошлись характерами, по крайней мере в отношении мужчин и их любви они занимали разные позиции: англичанка низа что бы не позволила себе так бездарно упустить чувства Людовика из сетей своего очарования именно тогда, когда рядом с ней появилась такая соперница как Атенаис де Монтеспан. А Луиза не только не удержала любовника, но еще и не собиралась бороться за него, желая вернуть его обратно. Именно это бездействие помноженное на кислый вид и безостановочные слезы отдалили двух некогда хороших подруг друг от друга. А с теми, кто не числился в списке друзей герцогини Орлеанских, сама Генриетта не считала зазорным открыто нелюбить и создавать определенную репутацию, что собственно она сейчас и проделывала с самой Лавальер. - Зная ее желание хоть как-то выделиться из безликой толпы дам при дворе, она , полагаю, занята тем, что пытается узнать как можно больше о недавней дуэли, произошедшей этим утром. Мой августейший кузен придет в ярость, когда узнает о этом происшествии, если конечно он еще не в курсе, но думаю он дорого заплатит за сведенья относительно зачинщиков. Возможно, мадмуазель надеется именно на это, желая вернуть его расположение столь экзотическим способом, - с самодовольной улыбкой добавила Генриетта, в глубине души, конечно, со скрипом решившись пересказать в столь незатейливой форме главную новость в обеих резиденциях. Малейшее подозрение, неверное слово или лишняя деталь могли стоить ей очень многое, но она предпочла считать мудрым свой поступок: в конце концов, ведь официально герцогиня Орлеанская так же услышала эту историю этим утром от мадмуазель Дювивье и своих фрейлин. Так почему бы ей не пересказать ее своему земляку перед партией в покер для поддержания беседы?
Анри де Шомберг: Маршал слегка задержал руку принцессы в своей, и вкрадчивым шепотом проговорил ей на ухо так, чтобы это не услышали рядом стоящие: - Ваше высочество, если Вы будете милосердны ко мне и позволите просто наблюдать за Вашей игрой, я буду более чем признателен, - он улыбнулся той, извиняющейся улыбкой, при которой не знал отказа ни от одной из дам, - Вы просто обворожительны сегодня. Мне жаль, что я не первый, кто мог сказать Вам это. Легкий ветерок от веера принцессы заставил щеки обоих собеседников зардеться. Конечно же, это не могло остаться незамеченным. Шомберг уже поймал на себе любопытствующие взгляды сводных сестер - фрейлин королевы Марии-Терезии и госпожи д'Отфор. Играл он или нет, но его общение и ухаживание за принцессой Ориенской было отмечено статс-дамой королевы-матери, а значит, будет отмечено и самой королевой. Шомберг остановил лакея, несшего поднос с бокалами, наполненными искристым шампанским вином, и взял два бокала: - Уверен, Вы не будете против немного освежиться, Ваше Высочество. Вечер на редкость душный, не так ли?
Джеймс Вексрой: Склонившись к герцогине, сэр Джеймс внимательнейше случал ее, лишь движениями кисти сигнализируя крупье о своих действиях. В конце концов, набор доступных игрокам в покер действий невелик, важнее специфика их использования. Придворные, оказавшиеся за одним столом с англичанами, явно не были опытными игроками - как-никак, покер был новой забавой, и при франзуском дворе еще не успели овладеть ею в совершенстве. Впрочем, виконт и себя не считал выдающимся игроком, а потому действовал аккуратно - почти не блефовал, без раздумий скидывал бесперспективные руки, не пытался форсировать ставки. В результате элегантные фишки с королевской лилией перемещались по чуть-чуть, и игроки по большому счету оставались при своих. Дуэль? Это слово, как всегда, наполнило Джеймса радостным предвкушением, тело на мгновение напряглось под нахлынувшей мышечной памятью, в глазах блеснул хищный огонек, выдающий смертельно опасного бойца. А судьба словно дуэтом вторила словам герцогини Орлеанской - на раздаче англичанил получил на руки пару валетов - трефового и бубнового. Виконт порадовался тому, что проблеск эмоций в его облике смело можно было отнести на счет рассказа герцогини. Но, имея на руках сильную пару, сэр Джеймс справедливо рассчитывал на успех. Тем не менее, требовалось окончательно отвлечь соперников, убедив их, что все внимание англичанина приковано в беседе с соотечественницей, а никак не к картам. Впрочем, если это и было неправдой, то лишь самую малость - утренняя дуэль действительно стала новостью, невероятно заинтриговавшей виконта. - Дуэль при дворе? - понизив голос до шепота, всплеснул бровями посланник. - Но разве нет королевского запрета и грозной кары для ослушников? Кто мог решиться на такое и что стало причиной? - Понимая, что дуэль может оказаться неудобной темой, Джеймс снова перешел на английский. - Кто бы эти два плута? - Этим вопросом виконт не только спрашивал о деталях дуэли, но и, используя синонимию родного языка, завуалированно подсказывал герцогине текущий игровой расклад. Покер покером, но Вексрой не мог желать поражения прекрасной собеседнице.
Генриетта Анна: - О, за верные ответы на Ваши вопросы половина двора отдала бы все свое состояние, а вторая половина бы непримено пожелала бы с их помощью вознестись к небесным светилам, милорд, - хитро улыбнувшись, ответила герцогиня Орлеанская, перебирая пальцами карты и прикидывая свои шансы на успешный для нее исход партии. И не только в покер: то обстоятельство, что Генриетта и молодой дипломат то и дело переходили на английский язык, будоражила умы некоторых здесь присутствующих не меньше судьбы их фишек на сукне игрального стола. Появление в окружении герцогини молодого незнакомца автоматически сводили на нет все прежние слухи относительно ее увлечений и именно этого и хотела добиться женщина: по крайней мере, хотя бы так Генриетта собиралась отвести подозрения от маршала, еще вчера зачисленного придворной молвой в любовники Мадам. Увы, роль Вексрою досталась тяжелая, но Генриетта ничего не могла поделать: ей необходимо было исправлять ошибки, допущенные как ею самой, так и ставшие следствием горячности шевалье де Лоррена. - Но поверьте, эти ответы могут низвергнуть в пропасть королевского гнева не только дуэлянтов, но и тех или того, кто раскроит их имена Его Величеству. Мой августейший кузен весьма скор на вынесение таких решений, так что горе тому, кто попадется ему под горячую руку. Так что при французском дворе дуэль может стоит больше, чем жизнь, любезный виконт.. При этих словах по лицу кузины короля скользнула тень горечи и волнения, но женщина быстро взяла себя в руки и, улыбнувшись на обращение одного из партнеров справа, вернула себе привычное внешнее спокойствие
Куницца ди Амидеи: Куницца остолбенела. Неужели… он считает ее продажной женщиной? Если бы взглядом можно было убить, то барон де Валлен отдал бы концы на месте – таким гневом, перемешанным с недоумением был проникнут взор девушки. -- Как вы посмели? – опомнившись от изумления, прошептала она, грациозным движением поправив украшения на платье. – Вы… что думали… Я так похожа на женщину, чью любовь можно купить? Не знаю, как уж у вас во Франции, принято, но на моей родине только продажным женщинам за любовь платят!.. – гордо выпалила Куницца. В темно-серых глазах ее мелькнул ледяной холод.
Олимпия де Сен-Леже: -- Нет... - Олимпия побледнела, словно испугалась предложения, в котором, в общем-то, не было ничего экстраординарного. - Я не могу... Не подумайте, герцог, что я опасаюсь яда, нет. Мне никакие яды не страшны, я знаю, как приобрести устойчивость к ядам. Я объясню вам это позже... немного позже. В присутствии сводных сестер герцога ей говорить не хотелось. Одним из наиболее чтимых на Востоке обычаев, было не есть и не пить в доме человека, к которому испытываешь недоверие, а принцессу Генриетту она относила именно к этой категории. От ее не ускользнуло, как смотрела на нее королевская невестка вчера. Должно быть, завидовала ей, прожившей всю жизнь в роскоши, довольстве и богатстве, тогда как она, дочь опального короля, еще недавно была лишена всего того, что у принцессы Ориенской имелось в избытке. Одному дьяволу известно, что чувствовала амбициозная иноземка, которую занесла нелегкая в чужую страну, и какие чувства терзали Мадам изнутри. От такой женщины, как она, можно ждать ножа в спину в любой момент, и поэтому Олимпия должна иметь моральное право при необходимости отомстить ей...
Фердинанд де Валлен: - Мадемуазель, - Фердинанд немало изумился такой вспышке. - Ну с чего вы это взяли? Разве я сказал что-то подобное? Я лишь имел в виду, что наш король так величественнен и... и привлекателен, что большинство женщин мечтают поймать на себе его благосклонный взор. Это было не более, чем любопытство. Простите ли вы меня, о, моя прекрасная баронесса? - Фердинанд, взяв руку девушки, припал к запястью долгим поцелуем.
Chantal Duvivier: - Конечно, конечно. - Поспешила ответить Шанталь, плавным жестом указывая шевалье на третий стул. Что и говорить, а месье де Брезе умел производить впечатление и словами и комплиментами. Ожидая пока новоиспеченный партнер усядется, а крупье раздаст карты, герцогиня Монгредьен краем глаза продолжала наблюдать за придворными и прислуживаться к разговорам. В толпе то и дело мелькало и ее собственное имя. А фраза, довольно громко произнесенная мадам д'Отфор, и вовсе заставила девушку слегка улыбнуться. Сама мадемуазель Дювивье не считала, что поставленная ей сумма была столь велика, но возможности, да и желания возражать мачехе маршала не было. А вот сам маршал, стоящий в стороне и находящийся как раз в поле зрения фрейлины Мадам, не мог не привлекать внимания. По его бестрассному лицу тяжело было угадать, что он чувствует глядя на Генриетту и ее партнера по игре, но Шанталь могла побиться об заклад, что ощущения герцога были далеки от прекрасных. Однако ход, сделанный молодым военным, был достоин похвалы. Развлекая разговорами принцессу Ориенскую он тем самым отвлекал от себя внимание, которое не мог не привлечь из-за утренних событий, а с другой стороны мог и заставить герцогиню Орлеанскую ревновать. Если она, конечно, знала, что это за чувство. Внезапно вспыхнувшие щеки Луизы оторвали герцогиню от размышлений и заставили ее прислушаться к разговору, происходящему за соседним столом. Так есть. Она заметила взгляды Лавальер. - Саркастически заметила про себя Шанталь. - Это же надо было быть такой беспечной, чтобы так открыто высказывать свой интерес? Тем более после всего, что случилось. Сейчас девушка многое бы отдала лишь бы увидеть лицо Мадам в тот момент, когда она заметила взгляды любовницы короля. Но обернуться означало и себя подвергнуть немилости. - Месье де Брезе, ваш ход. - Еще раз обворожительно улыбнувшись молодому придворному сказала Шанталь.
Анри де Шомберг: Тусклые огоньки свечей, нагар, жар от камина... все это создавало тесноту. Де Шомберг потянулся к своему сверкавшему белизной кружевному жабо, чтобы развязать его, но во-время спохватился, перехватив недоумевающий взгляд своей вездесущей матушки. Какое несчатье, однако, находиться на приеме под ее открытым наблюдением. Кого же она ему прочит? Неужели, теперь жертвой ее интриги стала принцесса Ориенская? Анри посмотрел в глаза Олимпии. Она ведет себя так открыто и искренне с ним. Разве можно настолько доверять мужчине, которого знаешь всего второй день? Нет, Анри не патронизировал ей и не сочувствовал... Он и сам не отдавал себе еще отчета, что именно он чувствовал к этой молодой особе. - Ну что же, если вино вам не по вкусу... может, я могу развлечь вас иным образом? Только скажите? - Шомберг допил шампанское и вернул бокал на поднос, - Может, хотите прогуляться в саду, герцогиня? Сады Пале-Рояля славятся своими цветами. Я слышал, что есть даже такие, которые цветут только при луне... Если нам повезет, мы можем найти их... сегодня полнолуние.
Олимпия де Сен-Леже: -- Если повезет... - задумчиво повторила Олимпия. Она сомневалась, стоит ли говорить с герцогом о восточных обычаях мести - поймет ли он ее, как должно? - Пойдемте, - сдержанно улыбнулась она, и, подумав, прибавила: - Только вот, как вы узнаете, что это именно те цветы? Вечерние сады Пале-Рояля и в самом деле, были прекрасны при луне. Легкий летний ветерок поигрывал листвой деревьев, заставляя их трепетать. Кругом царили покой и умиротворение, и Олимпии отчего-то стало очень грустно. -- Не поймите меня превратно, - начала она, чуть наклонив голову. Ее прекрасное лицо омрачилось. - На Востоке принято чтить обычай гостеприимства, и человек, который ел и пил в чьем-то доме, не станет врагом хозяина. Вот почему, я отказалась от вина... Я знаю, вы сохраните в тайне, то, что я скажу, но Ее Высочество, по-моему, очень темная личность, и от нее в любой момент можно ожидать подлости и подставы. Ей нельзя доверять... Вам - можно, даже ее супругу, брату Его Величества, - можно, он, конечно, не без странностей, - она нервно кашлянула, - но не похож на человека, который нож в спину всадит. А она - может, еще как может. Она злая и порочная. Не знаю, заметили вы вчера или нет, как она на меня смотрела... Не знаю, какова причина ее ненависти, но она, безусловно, есть. И потому, если она причинит мне зло, я должна иметь право отомстить ей!..
Джеймс Вексрой: Выслушав герцогиню, виконт лишь криво усмехнулся. Было неприятно слышать в словах соотечественницы весьма слабо завуалированную угрозу. Не лезте в эту дуэль, месье, иначе пожалеете. Хм... что же, сэру Джеймсу было не привыкать к риску. В старой доброй Англии его тоже постоянно уговаривали отказаться от личной вендетты или, по крайней мере, осуществлять ее с меньшим напором и риском для собственной жизни. Но "мясник реставрации" благополучно закрывал глаза на чужое разумение, смело зарабатывал новые шрамы и украшал ночной Лондон бездыханными телами. Конечно, здесь, при французском дворе, были другие опасности, неведомые ему. Наверняка все гораздо хитрее и тоньше шпаги соперника в ночи. Здесь приходилось играть в темную, не зная многих фактов, не зная карт на руках соперников - то есть жизнь здесь была практически как покер. А в покер виконт в данный момент уверенно выигрывал. С улыбкой англичанин увидел на флопе третьего валета. Судя по легкому румянцу, пробившемуся на напудренные лица окружающих французских вельмож, у них тоже были на руках неплохие комбинации. Разумеется, для полноты спокойствия хорошо было бы собрать каре, но и тройка, да еще довольно сильная - вполне достойные карты для некоторого риска. Ставки поднялись, потом еще раз, и наконец Вексрой предложил вскрываться. Как он и предполагал виконт, один из французов имел две пары - обманчивую и предательскую комбинацию, силу которой неопытному игроку часто бывает сложно адекватно оценить. Второй из придворных и вовсе блефовал, вот только осторожно и неуверенно. В результате солидная горка фишек перекочевала к Джеймсу, и он немедленно подозвал слугу с шампанским. Как только сидящие за столом получили новые бокалы, Вексрой на правах временного победителя привстал и провозгласил тост: - За победу! Пусть она чаще сопутствует каждому из нас! - Это был великодушный тост, который, к тому же, давал виконту психологическое право выйти из-за игрового стола. Англичанин, будучи игроком осторожным, именно так и собирался поступить. Но тост следовало закончить. И, глядя прямо в глаза герцогине Орленской, Вексрой провозгсласил, негромко, но твердо: - За третьего валета, появившегося неожиданно и ставшего творцом окончательной победы!
Куницца ди Амидеи: Куницца обворожительно улыбнулась, глядя на барона. От этого поцелуя в ее прелестной темной головке все перемешалось, и она уже сама начала сомневаться, злится она на него, или нет. Скорее нет... Трудно питать враждебные чувства к такому красавцу, который, к тому же открыто проявляет к ней знаки внимания. -- Считайте, что я вас уже простила! - неожиданно проговорила девушка, гордо встряхнув головой. Шелковистые темные волосы, намеренно не убранные в прическу, волнующе рассыпались по плечам. - Простила, и оправдала ваше безумное предположение, вашей... - она внезапно умолкла, подбирая нужное слово. Чем можно оправдать барона? Ревностью? Нет, она безусловно, желала бы именно так объяснить его слова, но говорить об этом вслух, человеку, с которым едва знакома, с ее стороны, было неосмотрительно.
Анри де Шомберг: Вечерняя прохлада и влажный воздух садов Пале-Рояля приятно освежали голову и мысли после духоты великосветского собрания. Анри не мог не заметить недвусмысленный взгляд герцогини де Монгредьен, как-будто мельком брошенный в их сторону. Он словно уже читал последние новости о придворной жизни в ее радостно улыбающемся лице. "Ну что ж, мадмуазель Лисица, - так успел окрестить молодую фрейлину герцогини, маршал, - Судите... я был бы рад узнать о себе то, в чем сам так плохо разбираюсь..." - Повезет? - он задумчиво переспросил Олимпию, ведя ее по мягко шуршавшему под ногами гравию садовой дорожки, - Месть... право, герцогиня, я военный... Моя шпага часто обнажается для наказания подлости и измены... иной раз, она бывает продолжением моего вспыльчивого характера и разит обидчика... Но месть... Нет, это не мое. Наверно, это покажется странным для вас, но я не склонен мстить и таить злобу накого-либо. Я предпочитаю открытый поединок и разрешение всех обид с помощью моей шпаги и по Божьей воле... Маршал, будучи верующим человеком, как и многие другие верил, что исход дуэлей зависел от воли Божией и Провидения, а не сил и возможностей противников. Наивная вера помогала ему не раз пережить угрызения совести из-за смерти противника на дуэли, но все-таки была недостаточной, чтобы отказаться от подобного способа разрешения обид напрочь. - А цветы... цветы мы увидим сами, герцогиня, они покажут нам свою прелесть, когда мы подойдем ближе, - мягкие душистые бутоны роз с высоких подстиженных геометрическими фигурами кустов приятно ласкали взор, - Как интересно, что именно розы так ласкают наши глаза и обоняние, и именно они царапают до крови наши руки, когда мы пытаемся забрать их себе...
Луиза де Лавальер: Пытаясь сосредоточиться на игре, Луиза все-равно продолжала пенять себе за непередаваемую глупость. Ну, может, хватит мне уже смотреть за тот столик?- не в силах сдержаться, она снова взглянула туда... Господи, да что это со мной?Всю жизнь стремясь полностью избегать всяческих сплетен и интриг, сейчас я нарушаю абсолютно все свои принципы.- Луиза собралась и пообещала себе больше не смотреть... Не смотреть!-мысленно одернула она себя снова. Итак... Нужно переключить все внимание на игру. Для полного "счастья" не хватает только проиграть все деньги...Сейчас ход месье де Брезе, а затем мой...
Анна Австрийская: Происходящее все меньше и меньше нравилось королеве-матери. Но к своему величайшему сожалению вмешаться и хоть как то повлиять на ход событий она не могла. Она, но не ее сын. Однако с не меньшим сожалением Анна должна была констатировать, что ее возлюбленный отпрыск не желает что либо делать, все еще придаваясь унынию в компании своих фаворитов. Ее величество с трудом подавила недовольный вздох. Темные глаза матери его величества Людовика XIV с крайним неудовольствием остановились на принцессе. «Бесстыжая англичанка!» - Зло подумала Анна Австрийская. При первой же возможности королева-мать решила поговорить с Филиппом и настоятельно напомнить ему, что он как супруг должен был бы сделать Генриетте суровое внушение относительно ее поведения на людях. Анна также с неудовольствием отметила, что герцогиня Орлеанская и ее спутник привлекают не только ее внимание. «Проклятье! Теперь весь двор только и будет судачить о ее новом кавалере!» Меж тем слуги перенесли карточный столик к их величествам. Королева-мать, Мария-Терезия и приглашенные к игре фрейлины начали игру. Слова мадам д'Отфор на мгновение заставили вдовствующую королеву отвлечься от размышлений о принцессе и ее поведении. - Насколько я знаю, герцог Монгредьен никогда не был стеснен в средствах, мадам. - Слегка равнодушно заметила Анна Австрийская. - Поэтому не удивлена, что его дочь может позволить себе такую трату.
Генриетта Анна: Намеренно или нет, но слова Вексроя неожиданно открыли перед Генриеттой весьма интересную перспективу. Точнее сказать, не открыли, а подтвердили: этот молодой человек ей не просто пригодиться, он ее спасет! То обстоятельство, что виконту это может стоит не только репутации, но и жизнь при степени ревности шевалье и маршала, которые врядли согласиться оставить свои амбиции относительно герцогини Орлеанской, Генриетта предпочитала сейчас не думать. В конце концов, всего лишь следует не заходить слишком далеко, что потом не пришлось привлекать большого внимания к расставанию с очередным любовником: английский дворянин станет еще одним мимолетным увлечением принцессы в пику мужу и свекрови в глазах версальского двора и врядли о Вескрое вспомнят через год-другой. И тем более не вспомнят о дуэли и странных обстоятельствах ей предшествовавших, а так же о кривотолках, порожденных мадмуазель Дювивье. А так Генриетте Анне предстояло не просто убить двух зайцев, но еще и разумно перевести дух в объятьях одного, что бы немного забыть о двух других. Так что не следовало упускать так удачно подвернувшегося шанса. Герцогиня Орлеанская лукаво скользнула взглядом по лицу молодого человека и кокетливо кивнув головой, тоже подняла свой бокал, отвечая на тост достаточно громко и при этом не сводя светящихся от предвкушения головокружительного представления, которое она собиралась разыграть перед всеми, глаз с виконта. - За этого счастливца, любезный виконт! И дай Бог что б он выручал не раз.
полная версия страницы