Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Карточная игра в Пале Рояле" » Ответить
Эпизод "Карточная игра в Пале Рояле"
Генриетта Анна: Время: 19-е сентября 1664 года, вечер-ночь Место действия: Пале Рояль Участники: герцог и герцогиня Орлеанские, Людовик XIV, Анри де Шомберг, Шанталь Дювивье и прочие придворные из близкого круга короля и его брата.
Джеймс Вексрой: Тепло похлопав шевалье по плечу, сэр Джеймс согласно кивнул. - Рад видеть, что вы не просто блестящий кавалер, но и настоящая хитрая бестия, Шарль! - Англичанин ответил улыбкой на улыбку, отметив про себя, что он действительно не ожидал от де Брезе таких тонких прозрений. Француз начинал вызывать у него все большее уважение. - Уверен, вам не составит труда выудить необходимую информацию. Например - от дам, с которыми вы ведете игру. И есть возможность начать соответствующий разговор. Ведь у вас изъяли шпагу, и виконт Страффорд как раз обмолвился о недавней дуэли, которая так взволновала двор. А что это за инцидент? Но будьте аккуратны, шевалье, постарайтесь, чтобы ваши расспросы не выглядели слишком заинтересованными. Да и кроме высокородных дам, во дворце полно болтливых горничных, которые рады будут рассказать о чем угодно, лишь бы на минутку продлить общение с таким блистательным кавалером... - А встретиться я предлагаю в нашей старой доброй фехтовальной школе. Она как раз расположена достаточно далеко от дворцов, но все же во вполне приличном районе. Кроме того, наличие шпаг при нас будет там совершенно естественным, и никакие военные униформы не потребуются. Разве не могут два старых бретера просто ностальгически придти в свою школу? - Джеймс усмехнулся на собственный эпитет "старый". Впрочем, лет пять назад ему люди его сегодняшнего возраста действительно казались стариками... - А сейчас, вы правы, нужно вернуться в зал. Если позволите, я пойду первым, а вы вернетесь чуть позже в сопровождении слуги. Удачи вам, Шарль. Тихо, но по-дружески тепло попрощавшись с шевалье, виконт взлетел вверх по лестнице и вернулся в игровой зал. Придав лицу серьезное и даже несколько раздраженное выражение, он подошел к герцогине Орлеанской и достаточно громко - чтобы могли слышать окружающие - заявил: - Месье в конце концов согласился разоружиться. Хотя, мне кажется, он был расстроен отсутствием ветряных мельниц, с которыми он мог бы рыцарски сразиться. - И Вексрой ехидно усмехнулся. В глубине души же виконт знал, что это легкое издевательство со стороны англичанина сделает работу шевалье по выуживанию информации из недругов Гентриетты несколько легче. А кроме того, никто теперь не догадается, что двое мужчин сговорились между собой.
Анри де Шомберг: Легкий ветерок разметал лепестки, опавшие с розы, смятой пальцами герцогини. Шомберг с некоторым удивлением и сожалением смотрел на них, слушая ее слова. Если бы не спасительная темнота, она заметила бы как он покраснел и как заблестели его глаза. Жестокость... любовь... Он привык к тому, что вокруг него всегда произносились подобные слова с иронией, с придыханием, томно и нежно, с едва скрываемым желанием... Но впервые он слышал их, произнесенными с грустью и какой-то обреченностью. Что за игру выбрала принцесса Ориенская? Была ли она действительно искренна с ним, или же в силу причущего всем женщина честолюбия пыталась обратить его взгляд на себя, чтобы доказать себе и другим свое превосходство над ним? - Принцесса, Вы обвиняете меня в незнании и в непонимании Ваших чувств, и я право же, не знаю, чем заслужил Ваше порицание. Если за столько короткий срок, за один лишь день, я был способен внушить Вам любовь, то не вините меня в том, - он поднес ее руку к своим губам и мягко поцеловал ее пальцы, - Видит Бог, я не жестокий. Если только жестокостью не зовется распложение и искренняя дружба в наше время. И поверьте, я дам проткнуть себя шпагой или отравить, прежде чем поклянусь женщине в любви только лишь за тем, чтобы угодить ей или быть приятным. Я не солгу Вам тем более, потому что уважаю Вас. Если моя преданность и дружеское расположение оскорбляет Ваши чувства, моя жизнь на Вашей ладони, - как бы подтверждая свои слова, он запечатлел еще один поцелуй на ее горячей ладони, - Простите меня, если мое присутствие и мои слова причиняют Вам боль.
Куницца ди Амидеи: Его поцелуи обжигали, и сама баронесса, казалось, готова была кинуться в омут головой, но заметив, как две какие-то дамы, которым явно недоставало мужского внимания, и которые вынуждены были находить утешения в показной добродетели, и сплетнях о тех, кто ее нарушает, ехидно перешептываются, глядя в ее сторону. Еще бы... сбежала от законного жениха, завела знакомство с посторонним мужчиной, а теперь вот позволяет ему ее руки целовать. да и не сопротивляется... -- Дорогой барон, - заявила она, - с сожалением извещаю вас, что моя репутация погибла, благодаря вашим усилиям... Но я не держу на вас зла, так и знайте. Нет во мне злости, должно быть. Не способна я на это... А впрочем, не желаете ли вы испытать судьбу и узнать, повезет ли вам в игре, если в делах любовных вы, как я смею догадываться, невероятно удачливы?
Фердинанд де Валлен: - Репутацию, моя госпожа? - пламенно вопросил Фердинанд. - кто посмел усомнить в добродетели земного ангела? Я немедля вызову его на дуэль... Однако тут и он заметил направление взгляда де Амидеи, обращенного на двух дам. Барон усмехнулся. - Ах, от этих мадам я вряд ли смогу потребовать сатисфакции, - и позволил себе веселый смешок. Карты Фердинанд не очень любил, вовсе не потому, что не умел играть - а чем еще прикажите заниматься провинциальному дворянину у себя в имении, как не карточной игрой? Скорее потому, что, при всей своей азартной натуре предпочитал тратить деньги на то, что уж точно окупится - например, на женщин. А карта - не женщина, ее не очаруешь. - Если вы составите мне пару, мой ангел, я готов даже кинуться в омут карточного обмана.
Шевалье де Брезе: Последовав через пару мгновений вслед поднимающимуся виконту, Шарль снова очутился в знакомом нам уже зале. Сделав раздражительное и полного отчаиния лицо, де Брезе вернулся к карточному столу где его ожидали два прекрасные особы. Шевалье поклонился дамам чуть ли не до самого пола и стал приносить им сердечные извинения за столь неприятное для них ожидание для них. - Извините меня за то, что я так унизил Вас в глазах всех гостей. - Шарль сел за стол и продожил, - Что же это произошло что у дворянина крови отнимают шпагу? Это было столь унизительно, что в этот момент я был бы готов сразиться с кем угодно, буть-то сам король. Я не ожидал, что у кавалеров будут отнимать отнимать парадные шпаги. С чего бы это? - обратися шевалье то ли к себе,т о ли к своим прекрасным собеседникам.
Chantal Duvivier: Судя по лицу шевалье, разговор с очередным поклонником принцессы не принес ему удовольствия. Кто бы сомневался? - Позлобствовала про себя девушка, глядя как молодой дворянин приближается к столику. - А, шевалье, - заулыбалась Шанталь, - как приятно вас снова видеть! Признаться, я пережила несколько неприятных мгновений. - Заговорщическим шепотом сообщила она. Кроме досады от прерванной партии герцогиня не испытала никаких чувств, равно как и смущения от того, что все взгляды устремлены на них. В конце концов внимание оно всегда внимание. Но знать об истинных чувствах девушки шевалье было совсем не обязательно. Возмущение де Брезе было вполне обоснованным и мадемуазель Дювивье вполне допускала, что большинство дворян, лишившихся сегодня возможности демонстрировать оружие, разделяют его мнение. - О, будь я мужчиной, я бы полностью была с вами солидарна, но видите ли обстоятельства, - развела руками герцогиня Монгредьен, - сильнее нас. Вы же знаете, что произошло на балете. Отсюда и предосторожности. - Негромко сказала девушка. Невозможно было даже допустить, что шевалье может не знать о покушении, о котором судачил весь двор, начиная со вчерашнего вечера. - Позвольте небольшой совет, месье, - все так же почти шепотом сказала Шанталь, - не следует так громко упоминать его величество. Тем более в таком контексте. Здесь даже стены имеют уши.
Куницца ди Амидеи: -- Я уверена, что сегодня вам повезет, барон, - обворожительно улыбнулась итальянка. – Я не представляю вас, потерпевшим поражение, в чем бы то ни было… Даже в картах!.. – она весело рассмеялась. – Попомните мое слово!.. Барон подвел Куниццу к карточному столику, за которым уже расположились несколько человек, в том числе и мадемуазель де Лавальер, к которой она имела неосторожность приревновать своего нового знакомого. Ее спутницу баронесса ди Амидеи не знала, но при первом взгляде, брошенном на эту девушку, она успела уловить что-то резкое и недоброе в ее красивом лице, а бедняжка Лавальер и вовсе чувствовала себя не в своей тарелке, и Куницце даже стало отчего-то ее жаль. -- Желаете испытать свою судьбу? – игриво поинтересовалась она. В это время, молодой человек, сопровождавший двух девушек, повернулся к ней лицом, и она с удивлением отметила, что уже видела его, и кажется барону де Валлену не понравился чересчур внимательный взгляд, который он бросил на Куниццу. Ясно было одно – в этой компании ей скучать не придется. Снова встретившись с ним, Куницца нервно сжала в руке свой веер, ставший невольной причиной ее знакомства с Фердинандом.
Генриетта Анна: - Следует довольствоваться малым, виконт, да бы потом достичь большего, - произнесла Генриетта и взглядом проследила за дамами, к которым присоединился шевалье де Брезе. Конечно же, как на зло, его партнершами оказалась Шанталь Дювивье, за которой маячила белокурая Луиза.. Что ж по крайней мере эти две немедленно введут его в курс дел при дворе и герцогине не придется тратить время на объяснения с этим аристократом, объясняя причину своего приказа. Мадам вновь протянула руку Вексрою, желая продолжить свой обход столов и сгладить этот маленький инцидент, оторвавший игроков от заветных кругляшков с геральдическими лилиями. Тем более, что Генриетте совершенно не хотелось бы встречать своего царственного кузена, который уже начинал неприлично опаздывать, в атмосфере тревоги и нервозности, порожденной ослушанием де Брезе. Луи был так скор на расправу в моменты волнения, а его кузине бы не хотелось что бы ее вечер запомнился очередным громким скандалом, подобному тому, что произошел на балете и охоте. « И нет что бы что-то пикантное – убийство и покушение, вот тем новых сплетен! Немыслимо, и это все твориться во Франции.. Хотя что до пикантного, то тут врядли кто-то будет равен мне, если вся правда о недавней дуэли выйдет наружу. В таком случае действительно лучше смертоубийство..» - Что ж, надеюсь, Ваш новый знакомый поручил хороший урок и более не позволит себе таких вольностей. Кстати, мне показалось или Вы действительно знаете этого кавалера, милорд? Да, от нее не ускользнула некоторая теплота во взгляде, проскользнувшая между этими двумя господами, когда они возвращались в зал и герцогиня могла бы отдать свои жемчужные серьги, если эти двое не были хотя бы мельком знакомы.
Шевалье де Брезе: Шевалье поднял голову и увидел как столику подошла пара, видемо хотевшая присоединиться к игре. На первый взгляд ничто не давало повода сомневаться, что ое имеет дело с провинциальном дворянином. Всё говорила за него самого: походка,манеры и даже духи. Мне не раз доводилось убеждаться в том, что в таких людях можно найти верных друзей или врагов. Эту парадоксальную истину я вспомнил еще раз, бросив взгляд на даму: она тоже обладала слишком характерным обликом, чтобы чем-то отличаться от простых смертных. Вряд ли кому-нибудь удавалось встретить человека, совмещающего в себе то и другое. Дама была превлекательно и обаятельна. Было видно, что она имела хороший вкус, так как была хорошо одета и по моде. Закончив составление впечатления, шевалье произнес: - Мы рады, что вы господа решили присоединится к нашей кампании.
Chantal Duvivier: Партия уже близилась к завершению, когда внимание Шанталь привлекла пара, приблизившаяся к столику. Подняв глаза, герцогиня встретилась с серыми глазами девушки, которая, как ей показалось, ее внимательно изучала. Взгляд фрейлине Мадам не очень понравился, но воспитание и происхождение не позволили ей внешне выказать неудовольствие от черезмерного проявления внимания молодой особы. Спутника дамы мадемуазель Дювивье уже видела. Стоя рядом с принцессой и их величествами, она видела как он был представлен королевам и принцессе и даже помнила, что молодой человек забавно повел себя, скорее всего от смущения. Было видно, что блеск двора пока юноше незнаком. - Да, да. - Поспешила согласиться с шевалье герцогиня. - Отрадно видеть, что наша игра вызывает живой интерес. Прошу. - Шанталь сделала паре приглашающий жест. Бедная Луиза. - Весело подумала девушка. - Эти двое, если они, конечно, мало мальски умеют играть, оставят ее без последних денег.
Джеймс Вексрой: Почувствовав желание герцогини как можно скорее покинуть место неприятного инцидента, виконт вновь подхватил ее под руку, и пара, образовавшаяся сегодня совершенно спонтанно, но оттого выглядящая ничуть не хуже, проследовала дальше по залу. Юного сэра также порадовала возможность отвлечь свою спутницу легкой беседой, так что он немедленно принялся пространно отвечать на ее вопрос относительно шевалье де Брезе. - Я не могу сказать, что мы с шевалье де Брезе друзья, но мы знакомы, пусть и довольно поверхностно. Видите ли, герцогиня, несколько лет назад мне уже случалось жить какое-то время в Париже. Злодейка-судьба тогда не подарила мне радость знакомства и общения с вами... - Вексрой взохнул, пылко глядя на герцогиню, явно давая понять, насколько он благодарен судьбе за свое нынешнее счастье. - Поэтому я проводил дни в фехтовальных школах, где и умел возможность встретить шевалье. Мы не были друг другу как следует представлены, но сейчас, узнав шевалье, я не мог допустить того, чтобы честь его слишком сильно пострадала. Я еще новичок при французском дворе и не знаю парижских условностей, но старая добрая Англия и армия научили меня ценить настоящее мужского братство. Шевалье - доблестный дворянин и человек слова, так что мне было бы горько видеть его униженным... Виконту вдруг показалось, что он нарисовал избыточно благостную картину. Не дай бог, герцогиня еще и заинтересуется этим шевалье, лишив самого виконта своего внезапного, но такого приятного расположения. Поэтому англичанин поспешил развить свою мысль. При этом, впрочем, темп и тон его голоса ничуть не изменились, а потому новая мысль прозвучала логичным продолжением предыдущей. - Увы, моя прекрасная герцогиня, шевалье предпочитает общество мадемузель де Лавальер нашему. Что же, о вкусах, как говорят у нас на родине, не спорят. И хотя я лично считаю шевалье слепцом, странно решившим отвернуться от настоящей красоты - легкий поклон герцогине, подчеркивающий смысл сказанного. - нам следует оставить за ним право выбора, пусть и неправильного... Выпрямившись, виконт преданно посмотрел в глаза Генриетты. А внутри его все радовалось - похоже, он не затерялся тут, при парижском дворе. Он уже ведет собственную игру, прогуливаясь с герцогиней Орлеанской и отправив доблестного шевалье добывать информацию, котрую герцогиня явно предпочитает скрывать. Что будет дальше - неизвестно, но уже было понятно, что будущее волнующе и захватывающе. А большего молодой англичанин и не смел просить у небес.
Шевалье де Брезе: Шевалье решил снова продолжить разговор со своей собеседницей. -Благодарю Вас герцогиня, за даный мне совет. А что же произошло с Его Величеством? Извините, я не вкурсе дел, так как только вчера вернулся из Марселя, куда меня призвали неотложные семейный обстоятельства. Вы бы мне доставили истинное безграничное удовольствие, рассказав мне эту историю. Так же мне хотелось узнать,что случалось в последнее время при дворе? Я так обожаю истории об дуэлях, интригах и любовных похождениях. А если еще и слушать от такой прелесной дамы как Вы, то это просто божественное наслаждение. Госпожа, я выбрал Вас, что бы Вы мне рассказали о дуэли. Вы не против?
Фердинанд де Валлен: Фердинанд не мог не улыбнуться приветливо дамам, сидящим за столом, и отвесил им легкий поклон. Мужчина, дворянин, нисколь не смутил его, пока тот не завладел вниманием баронессы. Фердинанд сжал пальцы левой руки в кулак, возможно, через чур сильно, потому что костяшки пальцев побледнели. Но барон, немного прошедший уроки на подобную тему от давней гостьи в их имение, да и от тетушки, вспомнил веские слова отца: "Женщины, сын мой, ветренны по природе. Но ветреннее знатных и красивых дам в природе только сам ветер. Когда прибудешь в Париж, пусть взгляд твой и внимание твое падет на скромную, не блистающую титулами и драгоценностями девушку, она, во всяком случае, озарит твое сердце бескорыстной взаимностью. Красавица же будет играть тобой, опустошит твой кошель и скроется с глаз твоих, из объятий твоих в объятья другого - того, у кого в кошеле еще звенят пистоли. Будь осторожен, сын мой.... В бою не знай устали, обиды не сноси, пусть твоя шпага звенит в дуэлях и битвах, но женщин - опасайся. И, коль встанет выбор, то выбери себе друга, знатного шевалье или нет, нежели красавицу-аристократку...." Фердинанд и сам точно не мог сказать, почему ему вдруг вспомнились эти слова при взгляде на вроде бы потенциального противника. Может, потому, что в нем он не уловил вражды? Оставь же мрачные мысли, - сказал сам себе Фердинанд и залихватски улыбнулся. - Что ж, я готов сыграть! И проиграть не страшно мне, ведь я проиграю столь прекрасным дамам, за улыбку на улице которых, пусть даже то улыбка торжества, не страшно выложить все пистоли из своего кармана!
Куницца ди Амидеи: -- Как странно, - удивленно протянула Куницца. - Могла ли я думать, что именно вы, барон, окажетесь моим соперником? Мало-помалу, эта игра начала забавлять ее. Обрести соперника в лице потенциального поклонника - это ей казалось невероятно притягательным. Интересно, как он себя поведет? Намеренно проиграет ей в угоду, или воспользуется случаем? Честно говоря, баронессу больше устраивало второе.
Олимпия де Сен-Леже: Олимпия отвела свой взгляд. Если бы не темнота, герцогу бы бросилась в глаза ее мрачная бледность. Ее откровенность только спутала все карты, принцесса Ориенская была на грани безумия, только теперь осознав, сколько непоправимых ошибок совершила. Отступать было поздно, и вряд ли какие-то обстоятельства могли сгладить возникшую между ними неловкость. -- Может быть, это покажется вам странным, но – я из другого мира в Париж пришла… Меня в восточных традициях воспитывали, и потому, оказавшись в Европе, я была крайне удивлена, поражена многими вещами. Поначалу, это меня пугало, а потом даже стало нравиться… Я поняла, что это и есть свобода, но о том, что всякая свобода имеет свои пределы, я не подумала. Может быть, я дурно поступила, или вас скомпрометировала, - не знаю. Может быть, вы меня превратно поняли… я всего лишь, хотела сказать, что вы – сама не знаю, почему, но так уж вышло! – почти с первого взгляда мне понравились, и отчего-то очень дороги стали, и мне вдруг захотелось, если б такое было возможно… околдовать вас, заворожить, - и увезти на край света. И всегда вместе быть, никогда не расставаться, - она перехватила его руку, и, словно в лихорадке, прижала к своим губам. Даже собственные мысли ее пугали, а отговорка про Восток и Запад выглядела явно неубедительно, и даже наивно. Какая глупость!.. Отвергать ухаживания Бернара, который ради нее не раз жизнью рисковал, и влюбиться в того, с кем едва знакома. Кровь на лепестках белой розы. Вот уже второй раз их встреча знаменуется кровью… Что это значит? Осторожно выдернув лепесток с красным пятном из белоснежного бутона, она выбросила его. Его губы вытерли кровь с ее руки. Но не из сердца. И она как будто это чувствовала. -- Крови больше не будет… - спокойно прошептала она. – Я обещаю.
Фердинанд де Валлен: Фердинанд усмехнулся, нежно гладя кончиками пальцев карты. - Хмм... не знаю, радоваться этому или огорчаться, мадемуазель баронесса, - он не был уверен, каого хода ожидает от него баронесса, но точно знал про себя, что если и проиграет, то только потому, что так распорядится судьба, а не его собственное желание. Нет, он знал, что женщинам импонирует выигрывать мужчинам, но, три тысячи чертей, это унизительно для мужчины!!! Особенно, когда дама твоя лишь сомнительно-потенциально, а вокруг так много народу, которые с радостью посмакуют его позор. Не дождетесь! - мрачно пообещал не понятно кому Фердинанд, приступая к игре
Генриетта Анна: Расточаемые Вексроем комплименты были лестны сердце герцогини Орлеанской и на ее устах это отразилось очаровательной довольной улыбкой, придававшей женщине еще больше очарования, которое в этот вечер было особо действенным. Ведь она не была так глупа что бы расточать свои милости лишь виконту и не на столько слепа, что бы не ловить на себе восхищенные взгляды других мужчин. - Думаю, многим нашим придворным будет приятно узнать, что моему соотечественнику не чужды идеалы красоты, принятые при французском дворе, - с тонкой иронией подметила Генриетта, имея в ввиду отставку де Лавальер и общее отношение к ней при дворе. Конечно, любезный виконт мог потом увлечься и новой пассией французкого монарха, испытывая поже к герцогиня Орлеанской лишь привязанность по долгу землячества, но пока Мадам предпочитала об этом не думать об этом раньше времени, разумно памятуя что не всем мужчинам нравиться одно и тоже. К тому же следовало отметить редкую находчивость молодого англичанина, который кажется, быстро разбирался в премудростях сложного уклада жизни версальского двора и пока делал совершенно правильные и верные шаги в отношении своей карьеры и положения. Что ж, Генриетта Анна на своем месте была совсем не против помочь своему земляку, хотя роль метрессы ей была не сколько в новинку, сколько не очень лестна. Но все таки на фоне последних неудач и некоторого напряжения в своей жизни, вызванной дуэлью и общими неладами, женщина разумно заключила что было бы не лишним иметь хоть одного относительно верного ей поклонника, да бы в его обществе иметь возможность переждать бури. - Надеюсь, Ваш друг будет более осмотрительным впредь и больше не повторит таких оплошностей. Ведь это такой повод для анекдота: французкого аристократа учит премудростям светского этикета англичанин! – с улыбкой отметила Генриетта, мягко меняя тему.
Chantal Duvivier: Неожиданный интерес шевалье к происходящему при дворе, конечно, можно было объяснить простым любопытством человека, приехавшего из провинции, но столь неожиданное его проявление после инцидента с принцессой слегка насторожило девушку. Шевалье и Шанталь с Луизой играли достаточно долго, за это время можно было давно начать расспрашивать, но до этого момента де Брезе отчего то предпочитал не касаться этой темы. С другой стороны это можно было списать на нерешительность, свойственную тем, кто не присутствовал постоянно при дворе его величества. Что ж, - решила девушка, - поделимся новостями. Но не всеми. - Вот как. - Покачала головой Шанталь, делая очередную ставку. - Ах, теперь ясно, почему вы не осведомлены. Ведь последние несколько дней двор только и делает, что обсуждает недавние события. Говорить о произошедшем сейчас, когда острый слух Людовика не мог уловить темы в виду его отсутствия, было возможно. - Видите ли, милейший шевалье, третьего дня его величество решил устроить охоту. Лично я при случившемся не была, но мне рассказывали, - вновь переходя на заговорщический шепот, сообщила девушка, - что на охоте был убит один из мушкетеров охраны его величества. И многие утверждают, - еще более понизила голос мадемуазель Дювивье, - что стрела, пронзившая несчастного, предназначалась отнюдь не ему. О, нисколько, месье. Это мой профиль)
Джеймс Вексрой: - Ах, герцогиня, я совершенно уверен, что англичанам много чему можно научить своих континентальных соседей. - Понизив голос, всплеснул бровями виконт. - И все же я не могу избавиться от ощущения, что на фоне блеска и изящества парижского двора я могу показаться неотесанным мужланом... - Разумеется, сэр Джеймс прекрасно понимал, что ничем не уступает французским придворным. Более того, юноша понимал, что и его собеседница совершенно явно осознает лукавство посланника. Диалог англичан был сейчас типично придворным, оба понимали, что они хотят друг другу сказать, а потому читали истинный смысл слов прямо сквозь шелуху лишних фраз. - Поэтому позвольте смиренно просить вас, ваше высочество, стать моим гидом и учителем, чтобы закрепить необходимые идеалы красоты... - Виконт склонился в очередном вежливом поклоне, радуясь, что может таким образом спрятать улыбку, чувственную до сладострастия. Но даже если бы кому-то из наблюдателей невероятно повезло сейчас, и этот некто смог бы увидеть улыбку Вексроя, никто бы не поверил в то, что происходит сейчас в душе англичанина. А там холодная логика потомственного царедворца начисто смела любые романтические соображения. Ослепление обаянием Генриетты не смогло окончательно исказить восприятие окружающей реальности, а потому сэр Джеймс успел увидеть, что он был хоть и главным (разумеется, лишь в данный момент), но далеко не единственным мужчиной, кому доставались цветы очарования герцогини. Эта женщина знала себя цену, умела себя подать и явно использовала собственную красоту как безжалостное оружие. И англичанин еще раз напомнил себе о необходимости быть осторожнее. Все-таки Версаль продолжал оставаться банкой с пауками: даже самые очаровательные женщины здесь наверняка без особых угрызений совести откусывают головы своим самцам...
Анри де Шомберг: Восток... запад... обычаи... кровь... все это казалось безумством и и дикостью. В словах герцогини слышалась горечь и слабый отголосок уязвленной гордости. Ее горячие губы обожгли ладонь де Шомберга. Он бросил на нее полный изумления взгляд, не посмев, однако, отвести свою руку. Признание звучало более как угроза, а обещание - как обида. Анри приходилось встречать сопротивление со стороны женщин, но сейчас он чувствовал, что сам оказался в роли осажденной крепости. Медлено, он опустил свою руку, не спуская взгляда с горящих изумрудов ее глаз, ярко выделявшихся при свете луны. Обняв ее за плечи, он медлено привлек ее ближе, так что мог услышать ее дыхание. Приподняв ее подбородок, он смотрел в ее глаза. Поединок взглядов... зеленые молнии рассекали темноту, вырываясь из ее блестевших от слез глаз. Маршал приблизил свое лицо к ней и коснулся губами ее лба, прохладного и нежного, попробовал вкус ее щеки, бархатистой и упругой, и наконец захватил поцелуем ее губы, раскрывшиеся навстречу ему. - Олимпия, я мог бы воспользоваться вашим замешательством, - заговорил он снова, - и думаю, что именно этого вы ожидали от меня... Но, поверьте, мы оба будем жалеть об этом... Вы не та женщина, с которой я хотел бы быть мгновение и забыть это, как наваждение, как сон. И я не тот мужчина, который покорится ценой вашей гордости. Он все еще держал ее в своих объятиях, глядя в ее глаза. В душе царили смятение и хаос. - Клянусь честью, я готов отдать свою шпагу, чтобы защищать вас... но первая, от кого я должен защить вас - это вы сами, - с нескрываемой грустью сказал Анри.
полная версия страницы