Форум » Королевские Резиденции » Эпизод: "Недуг шевалье де Лоррена" » Ответить

Эпизод: "Недуг шевалье де Лоррена"

Chantal Duvivier: Время: 19 сентября, 1664 года. Утро. День. Вечер. Место действия: Пале-Рояль. Участники эпизода: шевалье де Лоррен, Шанталь, герцогиня Монгредьен, герцогиня Орлеанская, герцог Д’Аллюэн, король, военный хирург, Тарья, Мольер.

Ответов - 77, стр: 1 2 3 4 All

Анри де Шомберг: Рядом с постелью шевалье стоял столик резного дерева с серебряным подносом на нем. На подносе был оставлен графин с водой и стакан из тонкого стекла. Там же лежал небольшой кусок льняной ткани. Маршал отодвинул кружевные манжеты своих руковов и взял ткань. Сложив ее вчетверо, смочил ее водой и осторожно провел ей по губам, а затем по щекам и лбу раненого. - Как вы себя чувствуете, шевалье? - спросил де Шомберг, отложив ткань обратно на столик, - Это Шомберг. Я здесь по поручению его величества. Анри чувствовал всю неловкость создавшейся ситуации. Однако, ни одним движением мускул своего лица он не выдал каких-либо эмоций в связи с утренним происществием. Об этом у них с шевалье будет время поговорить позже, как только он будет в силах продолжать, если ему будет угодно. - Если вы чувствуете себя в силах ответить на мои вопросы, шевалье, то я хотел бы узнать подробнее о вчерашнем происшествии.

Филипп д'Арманьяк: - Что? Происшествие? Уже утро? Филипп с трудом понимал, о чем говорит маршал. Он потерял счет времени и решил, что Шомберг решил поинтересоваться мотивами, сподвигнувшими его проследить за ним и принцессой во время их прогулки в пале-рояльском парке. - Вы все знаете. Или догадались. К чему лишние вопросы, господин де Шомберг?

Анри де Шомберг: Терпеливо, как профессиональня сиделка, маршал, посмотрел на шевалье и придвинул для себя кресло. Физическое состояние раненого не внушало ему опасений за его жизнь. Шомберг провел в воздухе черту, успокаивающим жестом, подтверждая его словами: - Шевалье, я верю, что у вас были самые серьезные мотивы для того, чтобы преследовать некое лицо во время утренней прогулки. Об этом, если вы пожелаете, мы поговорим позже. Сейчас меня интересует происшествие в театре во время балета. Едва не была убита мадмуазель де Сувре. Я хочу узнать все детали произошедшего. Лакей принес подсвечник с заженными свечами. Только сейчас Анри заметил, что комната постепенно опустилась в сумрак. Он бросил короткий взгляд на не в меру услужливого домочадца, явно пытавшегося уловить обрывки фраз из разговора. Для кого тот найшничал еще следовало бы узнать. Пале-Рояль был в своем роде малой копией версальсокго двора - здесь продавались и покупались слухи за весьма звонкую монету. - Шевалье, - приглушенным тоном заговорил Анри, положив руку на край одеяла шевалье, - О событиях утра, касающихся нас с вами, мы обязательно поговорим. Но все, - он сдела упор на это слово, - остальное лучше оставить между нами и не упоминать, для их же блага. Итак, вернемся к балету.


Филипп д'Арманьяк: Напряжение, овладевшее Филиппом, отступило. События, произошедшие вчера в версальском театре, тревожили его куда меньше тех, что не известно на какое время приковали его к постели. - Я все рассказал Ла Рейни сразу же, как только нашли Сувре. Мы с Мольером были за кулисами, в машинном отделении... забрели туда случайно... и так же случайно увидели ее. На минуту шевалье замолчал, переводя дух. Говорить много, тем более на столь серьезные темы, он мог с трудом. - Я думаю, ее столкнули сверху, там есть площадка... Понятия не имею, что она там забыла, но на перилах... наверху была кровь. Все. Больше я ничего не знаю.

Анри де Шомберг: Слова шевалье были в точности теже, что и отчет де Ла Рейни накануне в театре. Это ничуть не дополняло историю произошедшего. Что-то было неестественно в том покушении. Анри просто чувствовал это, но не мог объяснить себе, что именно было не так. Убийца, проникший за кулисы, где мог свободно напать на особ королевской семьи, и не воспользовавшийся возможностью... человек, знавший, как будет одета де Лавальер, но не знавший ее в лицо... Лестница, декорации... К чему столько осложнений? - Шевалье, если вам нехорошо, и вы не в состоянии сказать мне больше сейчас, я могу прийти позже. Может, позднее вы вспомните... кого вы могли заметить за кулисами... скажем, не в свое время... или не там, где предполагали бы. Маршал посмотрел в полу-прикрытые глаза де Лоррена, врага, соперника... допрашиваемого... Он молод, однако, этот фаворит герцога Орлеанского... Молод, но умен, иначе не удержался бы так долго в любимцах герцога. Но какого черта... неужели ему была так дорога честь и благосотояние семьи герцога? Или им двигала ревность... страсть? Анри невольно поймал себя на мыслях далеких от балета и несчастной де Сувре.

Филипп д'Арманьяк: Шевалье де Лоррен прикрыл глаза, стараясь припомнить какие-то новые детали, ускользнувшие от его внимания, но кроме того, что он уже поведал префекту, а теперь и маршалу, добавить ему было нечего. - Сожалею, месье де Шомберг. Мои мысли тогда были заняты поиском предлога для нашей с вами дуэли... так что подробности несчастья с малышкой Сувре прошли мимо меня, - в голосе раненого прозвучала невеселая усмешка, подкрепленная ничуть не более задорным взглядом, блуждавшим по лицу маршала.

Анри де Шомберг: При слове "дуэль" Шомберг невольно поднес палец к своим губам, словно пытаясь предупредить шевалье о нежелательной теме. Его настораживало обилие портьер и драпировок в комнате больного. Будь это только его личное дело, он и не обращал бы на то внимания. - Шевалье, я повторюсь, что прекрасно понял, что у вас был достаточно серьезный мотив для вашей горячности утром. И поверьте, я не желал такого исхода. Будь вы менее взволнованы происходившим, вы не позволили бы мне нанести этот удар, и мы беседовали бы с вами в другой обстановке, - Анри приглушил голос и добавил, - Ради нашего общего с вами интереса, забудем на время о вражде. Мы должны отвести подозрения и скрыть причины происшествия. Если я правильно понял ситуацию, вы заинтересованы в этом ничуть не меньше меня. Что касается де Сувре, - маршал снова заговорил громче, - Я надеюсь, что смогу побеседовать с ней, как только ее врачи позволят мне это.

Филипп д'Арманьяк: В знак согласия Филипп прикрыл глаза. Не было похоже, чтобы Шомберг стремился утвердиться в своем триумфе и лишний раз заставить шевалье испытать глубочайшее унижение от поражения. Либо он был из людей, которых можно причислить к благородным, думал юноша, либо всего лишь флиртовал с принцессой, нисколько не надеясь на большее. Хотя последний вариант казался ему совершенно неприемлемым, учитывая сам факт уединенной прогулки Мадам и ее очередного поклонника. - Вы пришли лишь за этим? Чтобы разузнать про Сувре?

Анри де Шомберг: - Да, - достаточно громко ответил де Шомберг, - Его Величество просил меня выяснить, было ли что-то еще, что вы могли не вспомнить сразу при разговоре с де Ла Рейни. Анри слегка придвинул кресло к кровати больного и тихо добавил: - Я рад, что вам оказали своевременную помощь. Если что-то необходимо... я к вашим услугам. Маршал не хотел показаться чрезмерно сентиментальным, тем более, что это могло быть расценено совершенно иначе. Он взглянул на кувшин с водой, стоявший на столике перед кроватью и протянул к нему руку. Налив половину стакана воды он поставил его ближе к краю стола. Если де Лоррен хотел бы пить, он может предложить ему. Решительно, маршал не знал, что еще он мог предложить. - Если у вас не будет никаких просьб ко мне, то я откланяюсь, шевалье. Надеюсь, я могу передать Его Величеству, что вы скоро сами предстанете перед ним в полном здравии?

Филипп д'Арманьяк: - Я его самый покорный слуга. Так и передайте Его Величеству, маршал. Филипп попробовал улыбнуться, но вместо этого его бледное лицо исказилось в болезненной гримасе. Молодого задиру удивило, что его давешний противник был способен на проявление сострадания, и чем больше последнее изливалось на него, тем сильнее он чувствовал смущение, испытывать которое ему не приводилось весьма давно. - Благодарю за заботу. Скажу честно, даже не ожидал от вас такого...

Анри де Шомберг: Тонкая полоска света от между тяжелыми занавесями совсем исчезла. Даже не следя за временем, можно было предположить, что было около восьми вечера и гости герцогини Орлеанской уже собирались в её гостинной. Необходимо было появиться там с той неизменной беспечной улыбкой, которая скрывала бы истинные намерения и настроения маршала. Расследование покушения на де Сувре было неофициальным делом и не должно было привлекать внимания, как и вообще сам факт встречи герцога с де Лорреном. Де Шомберг поднялся с кресла и сдержанно улыбнулся словам шевалье. - Я уверен, сударь, что вы поступили бы так же, окажись я на вашем месте, - хотелось добавить пару слов изъявления дружеских симпатий, но Анри сдеражался, предпочитая уступить место поступкам.

Филипп д'Арманьяк: Филипп не стал разочаровывать герцога своим ответом, лишь через силу улыбнулся. Эта дуэль была не первой в его жизни, а слава лихого бретера, которую шевалье успел приобрести к своим девятнадцати годам, указывала на достаточное количество крови, пролитой его противниками, и ни один из них до сих пор не мог сказать, что фаворит единственного брата короля изъявлял какое-либо беспокойство относительно их участи, разве что между делом осведомляясь, как бы очередной поединок не явился причиной его ссылки. Когда дверь за Шомбергом тихо прикрылась, молодой человек, обессиленный болезнью и уставший после трех визитов, снова заснул, хотя и ненадолго: не прошло и часа после ухода маршала, как мэтр Паэ пришел сменить повязки. Процедура эта показалась Филиппу достаточно болезненной, и он с облегчением вздохнул, когда почтенный доктор покинул его покои.

Генриетта Анна: Часы на каминной полке гулко отбили последний, двенадцатый удар, когда Генриетта Анна осторожно выскользнула из коридора в заранее приоткрытую дверь на половину своего супруга. Гости давно покинули Пале Рояль, Филипп забылся глубоким сном после длительного возлияний « в честь» несчастья с де Лорреном, а неугомонная Шанталь Дювивье отошла ко сну и доверенная камеристка сообщила герцогине перед ее отходом ко сну, что снотворный порошок заранее подмешанный в ее питье, подействовал на молодую особу как следует. Что ж, Генриетта редко прибегала к таким «экзотическим» способам усыпления бдительности, но сегодняшние события доказали, что герцогиня Монгредьен была весьма опасно в своем стремлении знать все, что происходило вокруг, а потому Мадам пришлось озаботится методами надежного устранения своей фрейлины в столь поздний час. То, что ей жизненно важно переговорить с де Лорреном до того, как он окончательно поправиться, Генриетта Анна решила еще утром: когда к шевалье вернутся силы, то он несомненно будет в состоянии противостоять чарам герцогини и явно попытается скрыть от нее правду. А жар, слабость и элементарное желание больного отделаться от назойливого посетителя, даже если это дама, должны были вызвать у него скорое откровение, которое так было необходимо было женщине. Нет, она прекрасно понимала, что за всей этой утренней чехардой стояла ее фрейлина, но Генриетта не любила обвинять людей не имея весомых доказательств, а потому решилась на отчаянную попытку подтвердить свои подозрения вот таким вот опасным способом. О, ей было не трудно представить какой скандал мог бы разгореться, если ее застанут у постели раненого фаворита супруга и что по этому поводу скажет Людовик! И ей было нетрудно представить какой идиоткой она будет выглядеть, если ее застанут на половине Филиппа: в историю о внезапно вспыхнувшей страсти к супругу никто не поверит, особенно зная как он сегодня был пьян перед отходом ко сну. Так что на равнее с размышлениями о своей нелегкой женской судьбе и способами ее улучшить, Генриетте приходилось еще быть и чертовски осторожной что бы ее ненароком не заметили и не раскрыли. Большую часть пути она проделала относительно быстро и легко, но сразу после вторжения на половину супруга, Генриетта старалась не стучать каблучками ночных туфель и не дай Бог не зацепиться краями накинутой поверх длинного светлого халата шали за мебель или дверные косяки. Кляня все на свете, в том числе и кардинала Ришелье за размах в строительстве, герцогиня наконец добралась до заветной двери и остановилась перед ней, переводя дух. Итак, именно здесь лежал де Лоррен и дай-то Бог что бы он был один.. Наконец набравшись смелости, Генриетта Анна медленно надавила на ручку и осторожно, стараясь не шуметь, проскользнула в темную комнату с некоторых пор служившей пристанищем ее врага. Что ж, на что не пойдешь ради сохранения чести.. Глаза, давно привыкшее к полному мраку, быстро отыскали ложе шевалье по белеющим простыням и подушкам и женщина, набрав побольше воздуха в грудь да бы унять бешенное биение сердца, осторожно подошла к ложу и опустилась пред ним на колени.

Филипп д'Арманьяк: Сквозь сон Филиппу почудилось, будто рядом с ним кто-то есть. Единственная свеча догорела, огонь в камине потух, а слуга, обязанный сидеть рядом с больным, либо заснул, либо, решив, что от шевалье де Лоррена не убудет, проведи он часок-другой в комнате подружки-горничной, покинул покои фаворита. - Кто здесь? - нахмурившись, спросил он, не зная, доверять ли своему слуху или то снова разыгралось ли воображение. - Это ты Савуар?

Генриетта Анна: - Нет, даже если Ваш Савуар питает страсть к кружевам из Шантильи, - Генриетта мягко улыбнулась и решила сменить свое положение: поднявшись с колен, что было не совсем разумным на случай нечаянного посетителя, она присела как можно ближе к шевалье да бы тот ее получше видел, учитывая сгустившуюся вокруг кровати тьму от полога. - Не советую Вам раньше времени принимать меня за ангела, Филипп де Лоррен, пока Вы ничего не сказали важного для меня и не ответила на мои вопросы. Я здесь ради ответов, друг мой, и я намерена получить их этой ночью у Вашего ложа. Голос Генриетты звучал мягко, но в тоже время достаточно уверенно, что бы дать понять что она настроена решительно и страх отступил перед желанием женщины узнать всю правду об утреннем инциденте. И врядли шевалье мог его не узнать.. - И не стоит звать кого либо на помощь или делать резких движение, шевалье, - ее ладонь молниеносно поднеслась к устам мужчины, предупреждая нечаянный вскрик или возглас удивления. -Стоит ли так рисковать своим положением ради такой некрасивой сцены, м? Это нам не на руку.

Филипп д'Арманьяк: - Мадам? От полной неожиданности шевалье резко подался вперед, но был вынужден, со стоном, повалиться обратно на подушки, до того сильно заныла рана. Боль перемежалась с волнением, в которое поверг его визит принцессы. Кто бы мог подумать, что Генриетта навестит его, особенно после утреннего происшествия. А теперь он ощущает ее пальцы на своем лице и слышит ее голос, в котором нет и тени презрительного отношения, вдоволь испытанного Филиппом в их прошлую встречу. - Это действительно вы, Мадам? Или я все-таки брежу?

Генриетта Анна: - А как бы Вам хотелось, что б было, шевалье де Лоррен, м? Невинность, с который был задан вопрос, потешила герцогиню, но при этом дала сигнал о том, что если не начать направлять мысли мужчины в нужную ей сторону, то игра в «угадай кто и зачем» затянется на добрых пару часов. -Конечно, мне было удобней, что бы Вы списали это на горячку, но, - и ладонь Генриетты скользнула ко лбу Филиппа, - Вы явно сейчас ею не страдаете, что очень хорошо, так как мне необходима ясность Вашего ума для получения ответов на свои вопросы. Так как, шевалье, Вы уверовали, наконец, что это я? При этих словах Мадам наклонилась к лицу шевалье настолько близко, насколько ей позволяла ее поза и внимательно посмотрела в глаза де Лоррену.

Филипп д'Арманьяк: - Я весь к услугам Вашего Высочества, - выдавил из себя Филипп, до сих пор не в состоянии прийти в себя, как от радости, неожиданной и небывалой, так и от изумления. Он старался не шевелиться, чтобы нечаянно не спугнуть это видение - если все же разум его помутился от недуга, - наслаждаясь этой желанной близостью к предмету обожания. - Что вы желаете знать, Мадам?

Генриетта Анна: -Ну, для начала мне было бы интересно узнать, что Вы делали этим утром на той поляне, шевалье. И прошу не говорить мне, что оказались Вы там случайно, совершая утреннюю прогулку по окрестностям. Такие совпадения весьма редки в нашем мире, а учитывая наш недавний разговор в парке, я могу считать, что Вы были прекрасно осведомлены о моем утреннем свидании. Вы намеренно собирались нанести вред моей репутации или как? Вопрос об участии в этом безобразии мадмуазель Дювивье стоял вторым на повестке этой ночи, так что вначале Генриетта собиралась выяснить личные мотивы, побудившие именно де Лоррена оказаться в засаде этим утром. Шутка, глупость, подкуп, страсть: вариантов было много и все они были любопытны, но в последнее время герцогиня все больше склонялась считать безумства шевалье порождением именно страсти, которая невообразимым образом все же вспыхнула в нем. В конце концов, у него был незаконнорожденный ребенок, а значит был роман с дамой – так почему бы фавориту герцога Орлеанского не вспыхнуть страстью к более недоступной даме? Хотя опять-таки все это могло быть частью злой шутки ее мужа и его окружения.. В любом случае Генриетта желала разобраться в этом деле. - Итак, я слушаю Вас, Филипп. Времени у нас достаточно, - хитро улыбнувшись, герцогиня откинула темную прядь с лица и поудобней устроилась рядом с допрашиваемым. В какой степени она бы ему не нравилась, но в любом случае ни один мужчина не сможет сконцентрироваться на лжи и выдумках, когда предмет его интереса так близко.

Филипп д'Арманьяк: Несмотря ни на что, Филипп хорошо помнил об обещании, данном Шанталь, и не собирался нарушать его. - Мадам... простите меня, но я осмелился следить за вами. Вы так... так живо беседовали вчера с господином де Шомбергом, что я не мог не заподозрить... - было трудно сдерживаться и не называть все своими словами, однако шевалье, пусть и мучаемый жаром, знал, что разговаривает с невесткой короля, которая, при желании, способна погубить его. - Да, я догадался, что что-то намечается и решил проследить за вами. Не спрашивайте меня о причинах подобной дерзости, недавно я все сказал вам... А потому-то вы несправедливы ко мне, если считаете, что я желал нанести вред вашей репутации. Наоборот, Мадам. В словах Лоррена не было ни слова лжи. Не сообщи ему герцогиня о планах своей госпожи, юноша все равно стал бы следить за принцессой или же сделал все возможное, чтобы не допустить ее встречи с маршалом, вызвав того на поединок.



полная версия страницы