Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Альсидиана" третий акт » Ответить

Эпизод "Альсидиана" третий акт

Chantal Duvivier: Время: 18 сентября, 1664 года. После полудня, вечер, ночь. Место действия: Версаль, Королевская Опера в северном крыле дворца. Участники эпизода: музыканты, танцоры и зрители, а так же слуги и челядь.

Ответов - 71, стр: 1 2 3 4 All

Филипп д'Арманьяк: Дождавшись, когда шевалье де Лоррен соизволит утвердительно ответить на его вопрос-требование, Ла Рейни развернулся и быстро зашагал к выходу. Оказавшись у двери, он обернулся. - Усердно вспоминайте все детали, господа, они могут заинтересовать Его Величество, - с этими словами префект удалился. - Непременно, - пробормотал Филипп, когда Ла Рейни окончательно скрылся с глаз. Менее часа назад он изнывал от желания расправиться с маршалом де Шомбергом, не видя вокруг никого и ничего, а теперь на его голову свалилось это пренеприятнейшее происшествие. Шевалье знал, что у Ла Рейни хватка как у цепного пса, и он вытрясет душу из каждого встречного, пока не докопается до истины. - Полагаю, теперь нам остается лишь ждать, до чего докопается наш доблестный префект... Прошу прощения, месье Мольер, в некотором роде, из-за меня вы оказались в том злополучном месте и теперь втянуты в разбирательство. ООС: Да, уже пора, думаю. Быть может, Вы первый покинете уборную, а я останусь еще немного порвать на себе волоссы от досады? :-)

Мария - Терезия: После того, как Луи последовал за кулисы, Мария - Терезия встала, решив покинуть ложе и поздравить своего супруга с триумфальной победой. Любезно сообщим королеве-материо своем намерении, Мария-Терезия направилась за кулисы. Людовика невозможно было не увидеть среди окружавших его придворных. Своей царственной грацией и величественной походкой Его величество король казался яркой птицей среди остальных придворных, чьи пестрые одежды радужным каскадом обвалакивали кулисы. Его лицо сияло востогром, а глаза светились как никогда. Мария-Терезия сделала знак сопровождавшим ее дамам следовать за ней и направилась к царственному супругу. В тот момент началась оживленная суматоха. Воспользовавшись тем, что придворные расступились вокруг Людовика, королева, сложив веер, сделала несколько шажков в сторону мужа. Ее глаза молнующе мерцали, а губы сложились в очаровательную улыбку. Поймав его встревоженный взгляд, Мария-Терезия молвила: - Сир, поздравляю вас с победой! - От волнения, охватившего ее, ее голос немного дрогнул, что придало ее чуткому образу еще большее очарование. - Ваше величество скрывает в себе множество талантов, которые я и Ваши придворные могли сегодня увидеть. Я восхищена вами, сир!.

Moliere: Мольер, провожавший префекта встревоженным взглядом, не сразу понял, что сказал шевалье, а поняв, рассыпался в извинениях и протестах. – И потом, – закончил он, когда единственное, что ему оставалось сказать, это что ему нравилось находить трупы за сценой, – если бы не вы, то ее нашли бы мои актеры, и я оказался бы ответственным за это, уж не спрашивайте как. Так что вы, шевалье, можно сказать, сделали нам одолжение. Он снова поклонился своему собеседнику и, зная, что Мадлен, Арманда и все прочие с нетерпением ждут новостей, извинился, сослался на дела, ввернул какую-то шутку и откланялся.


Филипп д'Арманьяк: Филипп недолго после ухода Мольера оставался в уборной. Решив, что сейчас, во всеобщей суматохе, найти и спровоцировать Шомберга ему вряд ли удастся, он отложил встречу с маршалом на следующее утро. Теперь он знал наверняка, что застанет его в парке, когда тот будет шептать нежности принцессе. Именно этому шевалье де Лоррен твердо вознамерился помешать. Толпа за кулисами понемногу начала рассасываться, и молодой человек без лишнего шума покинул версальский театр. Если герцог Орлеанский будет спрашивать, почему он его не дождался после представления, думал Филипп, то он сошлется на дурноту и головокружение. Перед его жалобами на дурное самочувствие принц устоять был не в состоянии.

Людовик XIV: - Благодарю, маршал, - Луи приветливо улыбнулся, хотя отметил, что командировка не прошла маршалу даром, он совершенно потерял красноречие и его хватило только на скупой набор банальной лести. - Я с нетерпением буду ждать вашего рассказа. Не сомневаюсь в его любопытности. И отчета. Узнайте в чем там дело, герцог. Когда маршал, отвесив изящный поклон, ушел, к Людовику тут же приблизились разодетые господа и дамы, задействованные в эпизодических ролях балета и зрители, наблюдавшие за танцующим королем из зала. В царственные уши рекой полились заоблачные похвалы и изящнейшие в высшей степни комплименты. Но появление королевы со своими дамами заставило остальных почтительно расступиться. Луи был несколько удивлен, что королева прошла за кулисы, где обычно ее величество бывала редким гостем, но он был удивлен весьма приятно. - Благодарю вас, ваше величество. Жажда вашего восхищения толкает меня на подвиги, - Людовик галантно склонился к руке королевы и поцеловал ее.

Провидение: Встревоженный разговором с шевалье де Лорреном и Мольером, Ла Рейни решил немедля поговорить об этом с королем. Покушавшийся мог быть все еще здесь, а соответственно угрожать жизни и его величества. Возле короля уже столпилось изрядное количество придворных, что было неудивительно, однако очень мешало будущему разговору. Более того, рядом стояла ее величество королева, а уж при ней просить короля отойти было еще большим неприличием, чем просто прервать беседу короля с подданными. Ла Рейни закусил губу. Ситуация была более чем неприятной. Префекта и так не очень жаловали при дворе, а уж после его предложения королю могли и вовсе возненавидеть. Но Никола это в данный момент волновало в последнюю очередь. Главным было здоровье его величества. Поэтому уже не колеблясь Ла Рейни приблизился к королю и отвесил самый низкий и почтительный поклон на какой был способен. - Сир, - негромко сказал он, - я прошу прощения за дерзость, но мне срочно надо говорить с вашим величеством. К сожалению это не терпит отлагательства.

Мария - Терезия: Мария-Терезия с благодарностью улыбнулась своему царственному супругу за такой знак внимания. Это было так редко, у Луи было слишком много дел, от которых зависела и судьба государства, и также положение двора. Но когда король обращался с должным вниманием к своей супруге, Марии-Терезии было столь приятно, что она не могла скрыть восхитительного блеска в своих глазах. Ее мягкие губы вновь тронула улыбка, а лицо светилось от счастья. - Иного предлоложить нельзя, сир, вы всегда бесподобны в своих делах и поступках! Благодарю вас за ваш комплемент. Королева грациозно распахнула веер, обмахиваясь им. В этот момент их разговор прервал Ла Рейни, с большим почтением подойдя к королю и изложив судь важного дела, которое не терпело отлагательств. Мария-Терезия обернулась, обаривая его любезным взглядом. В глубине сердца она почувствовала волнения, но поступила так, как требовал этикет. Королева взглянула на Людовика, дав ему понять, что не смеет мешать его делам и отпускает его. При этом ее глаза не сводили взора с лица короля. Сопровождавшие королеву дамы, услышав слова Ла Рейни, встревоженно переглянулись, и приблизились к королеве.

Провидение: Его величество с явным неудовольствием оторвался от разговора с королевой и смерил Ла Рейни холодным взглядом. Но поглядев на лицо префекта внимательнее, его величество увидел, что дело, кажется, было действительно серьезным. Брови Людовика грозно нахмурились. - Прошу меня простить, ваше величество. - Король почтительно поклонился своей супруге и отошел с префектом в сторону. Меж тем шум все нарастал и его величеству это нравилось все меньше и меньше. - Что случилось, сударь? - Сухо поинтересовался Луи XIV. - Боюсь, что нечто весьма серьезное, сир. - Ответствовал префект. - Недавно за кулисами обнаружили мадемуазель де Сувре. - Понизив голос почти до шепота сказал Никола. - Мертва? - Коротко поинтересовался король. По лицу его величества понять его чувства было невозможно, но префект, достаточно долго знавший короля интуитивно почувствовал, что Людовик взволнован. - Нет. - Покачал головой Ла Рейни. - Пока нет. - Поспешно добавил он. - Врачи делают все, что могут. Людовик какое то время молчал, глядя на префекта. - Вы уверены, что это покушение? - Наконец спросил он. - Боюсь, что да, ваше величество. Каким то образом ее смогли заманить на балкон за кулисами и сильно ударили по голове. Я склонен считать, что скорее всего преступник спутал ее с другой. Брови короля удивленно поползли вверх. - И с кем же? - Поинтересовался он. - С мадам де Лавальер. - Без обиняков сказал Ла Рейни. На этот раз Людовику стоило больших услий остаться спокойным. Только мысль о том, что сейчас множество глаз смотрит на них помогла королю сохранить спокойствие. - Вот почему, сир, я бы посоветовал вам прервать балет прямо сейчас. Быть может преступник все еще здесь.

Анри де Шомберг: Хотя разговор короля с префектом велся полушепотом чуть поодаль, маршал мог судить о его содержании по тем обрывкам возгласов, которые раздавались вокруг них, и серьезному выражению лица Ла Рейни. Не желая нарушить этикет, Шомберг ожидал, когда Его Величество решит самолично объявить о своем решении. Тем временем Ла Рейни предложил уже более громким голосом прервать балет. Воспользовавшись этим как достаточным предогом, чтобы вмешаться, Анри приблизился к королю и негромко сказал: - Сир, я прошу прощения, но полагаю, что господин префект прав. Из того, что мне известно о событиях на охоте и о том, что произошло сейчас, я делаю вывод, что Вашему Величеству, как и Вашим близким может угрожать опасность. Если Вы позволите, я тут же пошлю своего ординардца в Руан, чтобы прислали две роты для усиления постов вокруг Версаля и Парижа, - немного тише Шомберг добавил, - Все это похоже на организованные действия, государь, на заговор, поэтому было бы оплошностью не обращать на это внимания. Сказав это, маршал поклонился и сделал шаг назад, давая возможность королю ответить Ла Рейни в привате, если он пожелал бы это сделать. Шум голосов вокруг только усилился с появлением тех, кто оказался невольным... или вольным и любопытствующим свидетелем трагедии.

Людовик XIV: Король выслушал Шомберга и обернулся к Ла Рейни. - Господин префект, балет не может быть продолжен - это верно. Но мы не должны разглашать происшествие. Вы понимаете, что я имею в виду? - Людовик выглядел абсолютно спокойным. - Маршал, - он подозвал стоявшего в двух шагах Шомберга, - маршал, скажите мне, что произойдет, если господин префект объявит зрителям, что балет окончен? Вопрос был риторическим, разумеется. - Но досрочное завершение балета необходимо оправдать чем-то правдоподобным. Господин префект, я не могу поручить это дело вам, потмоу что появление префекта полиции скажет само за себя. - Слишком много происшествий, господа. Слишком много, - Людовик сделал ударение на слове "слишком", делая упрек своей полиции, - Маршал, делайте, как считаете нужным, пока у меня нет повода упрекать вас. Но.. - он задумался, - но я полагаю, что здесь количество охраны роли не сыграет. Если это в самом деле заговор, они могут просто насыпать яду в вино, вот и все. Последние слова Людовик произнес совсем тихо, после чего резко развернулся и ушел в помещение, отведенное ему в качестве гримерной, оставляя маршала и префекта самим разбираться, что следует делать дальше. Луи был взволнован гораздо больше, чем это могло показаться окружающим. Подозрения префекта по поводу Луизы его шокировали. Он даже перестал думать о мадемуазель де Сувре, которую ему было искренне жаль. И хотя в последнее время он охладел к бедной хромоножке в пользу мадам де Монтеспан, он еще не мог оставаться равнодушным к ее судьбе и жизни. Луиза, никогда никому не сделавшая ничего дурного, едва не стала жертвой какого-то подлого заговора. Кому могло быть это нужно?.. Людовик подумал об Атенаис, но решил, что как бы она не была своенравна, но на такой поступок никогда не решилась бы, даже из ревности. Отчего-то всегда страдает невинность.

Анри де Шомберг: Шомберг прекрасно понимал, какую панику в зале могло вызвать появление префекта на сцене. Но и его собственный выход на сцену не обещал большего спокойствия... всем было прекрасно известно о его недавнем назначении маршалом Франции. Было бы странным появление военного среди пастушков и пиратов, оттанцовывавших свои па в последнем акте балета. - Сударь, я думаю, мы должны найти распорядителя балета. Пусть он объяснит внезапное завершение балета недомоганием одной из главных актрис... так будет вполне правдоподобно... - Это породит неминуемые слухи, ваша светлость, - недоверчиво протянул де Ла Рейни. - Пусть так, - холодно отрезал д'Аллюэн, - Слухи все же меньшее зло, чем паника... И велите закрыть выход из служебных помещений, - добавил он, бросив суровый взгляд на стайку взволнованных фрейлин, - дайте зрителям сначала покинуть зал и разойтись, а уже потом можете отпустить тех, кто был за сценой, чтобы реальные слухи не переполошили всех. - Но, Месье маршал, здесь находятся Их Высочества герцог и герцогиня Орлеанские... - Пусть их задержат... под любым предлогом, Ла Рейни... исполняйте же, черт вас дери! Подобным тоном с королевским префектом не позволял себе говорить никто из придворных, а в особенности тех, чьи шпаги не раз расставались со своими ножнами... У префекта была превосходная память и не менее превосходные методы выяснять подробности ссор и внезапных недугов. Но сейчас маршал преставлял напрямую интересы Его Величества, и сам де Ла Рейни понимал резонность его требований. Все выходы, ведшие к сцене и гардеробным участников балета, невольно ставших свидетелями трагедии, были закрыты, пока несчастный распорядитель балета извинялся и раскланивался перед разочарованной публикой, нижайше прося их прощения и обещая порадовать их не менее прекрасным балетом в ближайшее время. Зал вскоре опустел... актеры и актрисы могли покинуть свои гардеробные... балет был окончен.



полная версия страницы