Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Альсидиана" » Ответить
Эпизод "Альсидиана"
Лувуа: Время: 18 сентября, 1664 года. После полудня, вечер, ночь. Место действия: Версаль, Королевская Опера в северном крыле дворца. Участники эпизода: музыканты, танцоры и зрители, а так же слуги и челядь.
Генриетта Анна: Право слово, этот человек был умен! За потоком витиеватых комплиментов и галантных жестов все же был сокрыт ум и сообразительность и герцогиня поблагодарила за это Господа. Кузен был абсолютно прав, считая маршала одаренным человеком. -Будьте мне добрым верным другом, любезный герцог, и поверьте эта должность нисколько не разочарует Вас, - Генриетта многообещающе улыбнулась де Шомбергу и ее тонкие пальчики в ответ чуть сжали ладонь кавалера, давая ему надежду верить в не что больше, чем просто дружба и покровительство герцогини Орлеанской. Другой бы надел на лицо маску трагического влюбленного и весь бы вечер вздыхал подле герцогини, иной бы принялся виться вокруг нее подобно вечнозеленому плющю,но герцог принял мудро решение, которое импонировало желанием Генриетты Анны: еще не время, что бы продолжить это знакомство ближе, но оно обязательно придет. И она уже сейчас знала как его приблизить.. - Скажите мне, маршал, любите ли Вы верховую езду?
Анри де Шомберг: Улыбка принцессы была именно тем подтверждением, которое ждал Шомберг. Почувствовав её лёгкое пожатие, он едва скрыл своё волнение за безмятежной ответной улыбкой. Зная, что глаза многих охотников до настоящих и выдуманных ими же любовных историй сейчас были нацелены на её высочество, он склонился перед ней в галантном поклоне. Был ли это просто жест, игра или же благодарность? Только сама принцесса могла расслышать слова маршала произнесённые им: - Ваше Высочество, в моём лице Вы видите именно преданного друга, прежде всего, - несколько громче он добавил, - разве я могу жаловаться на судьбу, имея столь восхитительную повелительницу сердца? Продолжая разыгрывать роль сердцееда, Анри как-бы невзначай окинул взглядом зал. Беззаботно ворковавшие о последних нарядах и сплетнях придворные дамы и фрейлины, скромно опустили глаза, но ровно настолько, чтобы из-под ресниц не упустить всего, что происходило вокруг. Кавалеры же, пользуясь свободой, которую давали им их маскарадные костюмы, открыто разглядывали маршала, словно оценивая его шансы. Шомберг поймал несколько откровенно вызывающих взглядов, не позаботившись, однако ответить на них тем-же. Пусть себе злопыхают. Если кому-то и впрямь покажется возмутительным столь долгий разговор маршала с её высочеством, то пусть присылают своих секундантов. Анри обратился к принцессе всё в той же весёлой манере, прекрасно понимая, что за всеобщим гомоном никто не мог слышать их, но могли видеть, и более того, читать по их лицам. Он знал, что уже не оставит мысль о более спокойной и близкой встрече с принцессой. - Верховую езду? Конечно же, Ваше Высочество! К сожалению, я получил много упрёков от своей матушки, и некоторых из дам за то, что провожу в седле гораздо больше времени, нежели в их салонах, но я неисправим. И если Вы - Диана во плоти, то больше меня не увидят ни в одной из гостинных Парижа! Я буду искать Вас в Ваших владениях, пока не потеряю рассудок или не найду Вас. Рука герцогини Орлеанской всё ещё оставалась в его широкой ладони, Шомберг нежно прикрыл её второй своей ладонью и тише добавил: - Наверно, Вы уже свидетельница моего безумия. Не Вы тому виной... мои глаза и моё сердце...
Генриетта Анна: Сравнению с Дианой Генриетта искренне была удивлена, но польщена. Рассмеявшись, она лукаво взглянула на маршала. -О, мсье герцог, если я таким образом украду Вас у хозяек салонов,то боюсь, что навлеку на себя гнев огромного количества дам и не только в Париже. Знаете, мне с ними всеми будет очень трудно справиться! Я рада, что у нас так скоро нашлось общее любимое занятие. Мне тоже очень нравиться верховая езда и как только выдается удобный момент, я с радостью покидаю свою резиденцию для прогулки верхом в владениях моего мужа. Нет ничего лучше свежего воздуха и умиротворенности дикой природы ранним утром, Вы не находите? Блеск в ее темных глазах выдавал заинтересованность в ответе де Шомберга, хотя ей и так было ясно :сегодня ей удалось одержать победу над этим блестящим рыцарем и он уже сложил свои знамена под ее ноги. Ладонь герцогини не спешила покидать руку герцога несмотря на опасность быть неправильно понятой окружающими Генриетту людьми. Хотя сейчас кокетливую кузину короля больше волновало мнение или скорее реакция лишь одного человека среди пестрой и шумной толпы придворных и актеров: шевалье де Лоррен. Наверное если бы было возможно его гневный и полный ревности взгляд уже испепелил бы и дерзкого маршала, и ветреную герцогиню Орлеанскую, но пока что все соблюдали правила приличия и Генриетте Анне было чрезвычайно лестно думать, что сегодня она сумела не только поддразнить любую мальтийскую болонку герцога, но и хорошенько его подзадорить. Пускай теперь умирает под ее окнами – ей это будет даже приятно, ведь врядли этот изнеженный красавец решиться вызвать нового поклонника герцогини на дуэль, тем самым поставив себя в весьма двусмысленное положение. Чуть склонив головку ближе к де Шомбергу, тем самым оказавшись достаточно близко к своему страстному поклоннику и понизив голос, произнесла: -Ваше сердце, Ваши глаза..Маршал, неужели Вы так скоро капитулируете? Мне продеться сказать своему кузену, что наши военные дела обстоят весьма скверно, раз полководцы так быстро сдаются в плен. И одарив собеседника взглядом, невинным и лукавым одновременно, она мелодично рассмеялась якобы шутке, только что услышанной от герцога.
Анри де Шомберг: Утренние выезды! Её высочество всё больше заинтересовывала маршала своей неординарностью. Ей нравилось слушать об истории и архитектуре, она не жеманилась при самых его дерзких адвансах, но ко всему прочему, она также, как и он, любила бывать на лоне природы, и любила верховую езду. - Именно, ранним утром, Ваше Высочество, когда первые птицы только начинают петь свои трели, когда трава на лугах ещё покрыта серебром утренней росы, а лёгкий туман стелется над рекой.., - Шомберг мечтательно прикрыл глаза, подняв руку принцессы к своим губам, - Ваши руки пахнут предрассветной росой. Наверно, поэтому я никак не хочу отпустить Вас. Лишь одно мгновение его взгляд блеснул искрой. Анри тут же одел маску беспечности и уже улыбался шутливому замечанию принцессы. Да, она была права, как быстро он сдался... Но он даже и не думал сопротивляться своему увлечению. Это не было в его привычках, более того, вся ситуация и сама герцогиня Орлеанская были столь необычны для Шомберга. Он был готов открыто и перед всеми упасть перед ней на колени, и если бы она взглянула на него ещё раз своими лучистыми тёмными глазами, он сейчас же исполнил бы свою шутливую просьбу к ней, похитив на глазах у всего двора. Его волновали её взгляды, её голос, её мягкие волнистые локоны, почти касавшиеся его, когда она наклонялась к нему. Прижавшись своими горячими губами к нежной коже её руки, д'Аллюэн посмотрел в глаза принцессы. - Я молю Бога, чтобы утро настало сейчас же, Ваше Высочество! - говорил он, сжимая её руку и обдавая её своим прерывистым от волнения дыханием, - Да, я капитулировал. Мне остаётся лишь надеяться на Ваше великодушие. - В Венеции, дамы предпочитают носить длинные перчатки, которые скрывают их руки до самых локтей, - сказал Шомберг достаточно громко, чтобы приблизившаяся фрейлина её высочества могла услышать его, - Но я думаю, что они всего лишь скрывают свои морщины. Как бы в подтверждение, что речь шла о длине перчаток, Анри мягко провёл ладонью по руке принцессы до самого локтя. Потом немного выше. Наряд пастушки вовсе не ограничивал его пытливые взгляды, а положение при дворе не могло скрыть её женственность и красоту от маршала, в своей дипломатической карьере привыкшего прямо и открыто говорить с особами королевских домов. И всё же, что-то в Генриетте-Анне сдерживало его порывы. Её природная скромность или же осознание превосходства над поверженным к её ногам поклонником? Эти два чувства были очень сродни друг другу во внешнем проявлении, и Шомберг осознавал, что впервые не мог безошибочно судить.
Генриетта Анна: - Как интересно. Возможно им просто нечем больше увлечь кавалера, -герцогиня невозмутимо улыбнулась, не подав виду, что вольный жест герцога ее смутил. Ей совершено не хотелось выглядеть в глазах этого человека легкодоступной высокородной дамой. Генриетте нравилось когда ее расположения добивались, когда ради одного лишь поцелуя готовы были действительно драться до полусмерти со своими противниками и когда не отступали перед надменностью и напускной холодностью герцогини Орлеанской. А потому как бы ей не нравился этот обаятельный мужчина, не стоило терять самообладания. - Увы,Вам придется оставить наступление дня и ночи в ведении Господа, любезный маршал,и терпеливо ждать рассвета. Если конечно, я не передумаю…. Изящно освободив свою ручку и переложив посох, герцогиня стремительно обернулась к де Шомберг спиной, оставляя фразу неоконченной, специально что бы заставить своего собеседника теряться в догадках на счет чего кузина короля может еще передумать. - Мадмуазель Дювивье,вот Вы где моя дорогая! Надеюсь, Ваш наряд в порядке?
Chantal Duvivier: Слова герцогини заставили Шанталь вздрогнуть. Герцогиня Монгредьен, вынужденная стоять в отдалении от Мадам, разговаривавшей с герцогом Д’Аллюэном, к ее великому сожалению не слышала ни слова из их разговора, но зато прекрасно видела все, что происходило. Видела и любезности, оказываемые принцессой герцогу, и бешенство шевалье, и неожиданный поступок принцессы Ориенской. Все это было более чем интересно, но досада от того, что она не может слышать разговора и выходка юной фрейлины значительно подпортили Шанталь вечер. Незаметно кинув еще один испепеляющий взгляд на мадемуазель Одиже, Шанталь, улыбнувшись самой милой из своих улыбок, подошла к принцессе: - Я здесь, Ваше Высочество. Вы так добры. - Фрейлина принцессы сделала легкий реверанс. - С моим нарядом все в порядке. Мы уже давно уладили это небольшое недоразумение с мадмуазель Одиже. Полуобернувшись, герцогиня улыбнулась и юной фрейлине, как бы ища ее подтверждения, хотя с удовольствием бы ее задушила.
Анри де Шомберг: Вознаграждённый за свою смелость улыбкой, Шомберг просиял в ответ. Однако в глазах и в тоне принцессы было отнюдь не стыдливое смущение, обычное даже для коронованных красавиц, а строгость, едва ли не граничившая с надменностью. Такая перемена показалась герцогу слишком внезапной, чтобы быть правдивой. Он хотел было ответить, но герцогиня Орлеанская уже мягко освободила свою руку из его ладони и развернулась к нему спиной. "Если я не передумаю..." - её последние слова, брошенные как-бы невзначай немного смутили привыкшего к лёгким победам дАллюэна. Однако, он остался верным себе и, слегка склонив голову набок, иронично улыбнулся вслед удалявшейся навстречу мадемуазель Дювивье принцессе. На минуту взгляд Шомберга поймал взгляд игривых глаз герцогини Монгредьен, в которых блеснул лукавый огонёк сочувственного понимания. Как бы Анри не был занят тем, чтобы скрыть своё недоумение и лёгкое разочарование из-за столь внезапного ухода принцессы, он всё же не мог не заметить появление в зале незнакомки, столь неожиданно и смело увлёкшей его в пустую гостинную. Пожалуй, было самое время проявить себя галантным. Маршал не торопливо, так, чтобы дать себе время вглядеться в лицо и фигуру молодой женщины, подошёл к ней. - Мадам, мне кажется, я так и не удостоился чести узнать Ваше имя, - сказал он, глядя прямо в глаза незнакомки, - Так какую тайну Вы хотели поведать мне?
Олимпия де Сен-Леже: По правде говоря, Олимпия, перед тем, как заговорить с герцогом в первый раз, не имела никаких притязаний на его персону, она пыталась увести его подальше от опасного места исключительно потому, что видела, как смотрел на собеседника герцогини Орлеанской шевалье де Лоррен. Не для кого не было секретом, что шевалье, обласканный принцем Филипом, все чаще смотрел в сторону его жены, и любую, даже самую невинную беседу с Ее Высочеством, мог расценить как злобное посягательство на даму его сердца. А ревнивцу ничто не помешает сделать с соперником такое, что и подумать противно... Олимпии не хотелось, чтобы мир лишился такого красавца, как этот незнакомый молодой человек, и потому она сочла своим долгом оградить его от неприятностей, которые сулило более близкое знакомство с принцем нетрадиционной ориентации, его несчастной женой, а также их общим фаворитом "широких взглядов". Однако, после того, как на редкость неучтивый и самоуверенный незнакомец так бессовестно оставил ее, не соизволив даже выслушать, гордая красавица в корне изменила свои намерения, поставив главной задачей на ближайшее время приложить все усилия, чтобы этот человек упал к ее ногам. И чем раньше это произойдет, тем лучше... Очередная встреча с ним вывела ее из равновесия, если состояние, в которую привел Олимпию Шомберг, можно было так назвать. Теперь он, напротив, искал ее общества. Какая, однако же, перемена! -- Прошу прощения, мсье, но я не заметила, что вас действительно это интересует... - она бросила на герцога испепеляющий, полный негодования, взгляд, даже не пытаясь скрыть свои эмоции. - Но если видимость меня обманывает, тогда почему же Вы так неучтиво поступили со мной раньше?
Генриетта Анна: -Ну вот и славно, я так не люблю ссор в своем окружении, -герцогиня мягко улыбнулась фрейлине. но зная принципиальность Шанталь Генриетта Анна не была уверена, что инцидент был окончательно исчерпан.С другой стороны обе девушки быстро уяснили себе, что при их госпоже ссоры лучше не развивать и теперь ее исход был Генриетте мало интересен. -Кстати, Шанталь, у меня будет к Вам поручение. Когда мы вернемся в Пале-Рояль, распорядитесь на счет моего утреннего выезда. Мне бы хотелось бы выехать примерно на рассвете,- тут же желая предупредить любые вопросы со стороны своей фрейлины, добавила, - Я поеду одна, без какого либо сопровождения. Мне порядком надоел этот церемониал с лакеями, солдатами и дамами. В действительности вышеобозначенного церемониала была не так уж и много, но в предвкушении свидания с герцогом д’Аллюэном герцогини захотелось всеми способами свести к минимуму количество прислуги в лесу завтрашним утром. Не желая вызывать у мадмуазель Дювивье лишних подозрений, Генриетта Анна добавила с чуть расстроенным видом: - Не обижайтесь, дорогая, Ваше общество мне весьма приятно, но при этом всем мне бы не хотелось бы портить Вас положением «любимицы».Так что я хочу, что бы все было сделано в точности. Я доверяю Вам, Шанталь. Одарив фрейлину радушной улыбкой, которая должна была скрыть легкое волнение, охватившее Генриетту по окончанию разговора с ее новым кавалером и предвкушением завтрашнего свидания, она все же решила еще раз взглянуть на де Шомберга, желая убедиться в правильности с своего выбора. Увы, рисковать зря ей не хотелось. Но то, что она увидела не совсем порадовало герцогиню Орлеанскую: ее очаровательный собеседник быстро оказался в обществе мадмуазель де Сен-Леже. Недовольно поджав губки, герцогиня отвернулась к своей фрейлине, которая тоже успела рассмотреть новую собеседницу маршала. -Как мило, эта дама не теряет времени, - сверкнув глазами, язвительно заметила Генриетта Анна.
Анри де Шомберг: Распорядитель балета, он же главный хореограф при дворе Его Величества, церемонно постучал своей тростью об пол и объявил о выходе танцоров. Почти все имена были малознакомы герцогу, так что он не обратил внимания. Он стоял вполоборота к герцогине Орлеанской и мог видеть её улыбку. Их глаза встретились лишь на долю секунды. Этого было достаточно для Шомберга, чтобы понять, что он вызвал неудовольствие своим столь поспешным отступлением. Однако, зная нравы и законы двора, он вовсе не собирался открыто ухаживать за принцессой Генриеттой-Анной, не желая высталять её в центр светских перессуд. Пусть все, и она в том числе, думают о нём, как о ветренном соблазнителе, неотягчённом высокой моралью и совестью поклоннике прелестного пола. Единственно, кого он вряд ли смог обмануть, был шевалье де Лоррен, метавший недвусмысленные взгляды поочерёдно то на принцессу, то на маршала. Шевалье был влюблён, Шомберг мог с точностью утверждать это, поскольку ему приходилось и раньше сталкиваться с разгневанными соперниками. Однако, Анри волновало не столько то, что собирался предпринять молодой миньён герцога Орлеанского, сколько то, что занимало в ту минуту сердце и ум её высочества. Голос незнакомки, ответившей на его галантный поклон надменным кивком головы и искромётным взглядом, прервал мысли дАллюэна. - Прошу прощения, сударыня, - он несколько фамильярно наклонился к ней и, прежде чем она успела ответить, уже держал её под локоть, - Я не хотел, чтобы нас прерывали. Однако, я не мог и предположить, что столь очарвательная особа может быть вспыльчивой, как порох. Как человек военный, я ценю это, - блеснув обворожительной улыбкой, Анри привлек незнакомку ближе к себе.
Chantal Duvivier: Шанталь просто не могла сдержать возгласа удивления. Она с неподдельным интересом уставилась на принцессу. Так, так. - Подумала девушка. - Ничего себе. А все оказывается намного серьезнее, чем мне казалось на первый взгляд. Кажется, разговор с маршалом имел гораздо больше последствий, чем можно было предположить. Герцогиня еле, еле сдержалась, чтобы не посмотреть на шевалье де Лоррена. Кажется у шевалье гораздо больше проблем, чем он думает. - Ну что вы, Ваше Высочество. Смею ли я сетовать? - Наконец собравшись с мыслями сумела вымолвить Шанталь. - Конечно все будет организовано как вы хотите, Мадам. Можете на меня положиться. Я сделаю все от меня зависящее. Да уж. Сделаю. - Мрачно подумала Шанталь еще раз удержавшись, чтобы не посмотреть на де Лоррена. - Будет очень забавно. Такое пропустить просто нельзя. Обернувшись, чтобы посмотреть кто же вызвал у принцессы такое негодование, герцогиня Монгредьен увидела принцессу Ориенскую в компании маршала. А ведь он времени не теряет. - Весело подумала Шанталь, едва сдерживая улыбку. - Кажется Мадам решила сменить фаворита и дать милейшему шевалье отставку. Да... без дуэли тут не обойтись. Хотя... бедный маршал. Он в любом случае проиграет. Если его победит шевалье, который у нас является отличным фехтовальщиком. Но если маршал все же сумеет победить, то все равно проиграет. Бастилии ему не избежать. А если он убьет де Лоррена то и виселицы. Принц постарается. Шанталь почему то заранее стало жаль шевалье. - Да. Кажется, маршал очень приятно проводит время с принцессой. - Самым невинным голосом сказала Шанталь принцессе, подливая масла в огонь.
Олимпия де Сен-Леже: Да он самоуверенный тип, и к тому же дьявольски красив! Надо быть осторожной, а иначе он меня сам вмиг окрутит! Олимпия неохотно отстранилась от блестящего кавалера, хотя, что таить греха, ей было очень приятна его близость, его легкие, игривые, и в то же время нетерпеливые прикосновения. -- Мсье, на нас смотрят, - она кивнула в сторону герцогини Орлеанской и ее фрейлины. -Имейте же совесть... Или, вам, как истинному военному, неведомо это чувство? - Олимпия хитро прищурила свои темно-карие глаза, и изящным движением поправила ярко-красный с золотистой отделкой бант на рукаве и наклонилась, чтобы поднять алую розу, которая до внезапного натиска маршала была частью огромного венка из алых, белых и желтых роз, украшавшего голову девушки. -- Вы мне костюм испортите... - недовольно протянула красавица, отрешенно вертя в руках отломанный цветок. Стебель был коротким, и зацепить его было решительно не за что. - Впрочем... пусть эта роза будет вашей, - без видимого намека на кокетство, она протянула цветок Шомбергу. Она была очаровательна, неотразима, в ярко-зеленом платье из шелестящего шелка. Широкие рукава украшали яркие банты, а возле самого выреза, в достаточной мере открывавшего прелести юной особы, сияли многочисленные камни всех цветов радуги, а края широкой верхней юбки Олимпии были расшиты серебряной и золотой нитью. Причудливая вышивка изображала сплетенные ветви деревьев. Этот летний радостный наряд нравился самой Олимпии, кроме того, очень шел к ее светлой коже и медно-рыжим локонам, весьма изящно ниспадавшим на спину и грудь, и потому принцесса Ориенская не сомневалась в производимом впечатлении. -- Ах, да, - как бы ненароком вспомнила Олимпия, - я забыла представиться вам, храбрый рыцарь, берущий приступом бастионы. Олимпия де Сен-Леже, принцесса Ориенская, с вашего позволения. А ваше имя соизволите узнать? - тон девушки был, может быть, несколько странным, отчасти шутливым, отчасти серьезным, но нельзя не отметить, что прекрасная Олимпия была вполне искренна в своих порывах, обвинить ее в жеманстве герцог не смог бы при всем желании.
Анри де Шомберг: Невинное смущение в улыбке молодой женщины заставило Шомберга слегка расслабить руку и позволить ей отстраниться. Однако, в её взгляде читалось поощрение и вызов. Анри заметил, что его неловкость, привела к некоторому беспорядку в туалете красавицы. Он с удовольствием проследил глазами за её торопливыми движениями, когда она пыталась вернуть прежний вид сплетенью из роз. - С розами нужно быть осторожным, чтобы не пораниться об их шипы. А у этой розы шипы слишком длинные, поэтому у неё гораздо меньше сил на то, чтобы хранить свою красоту. Взяв розу за бутон, Анри с нарочитой небрежностью приладил её к своему камзолу. Красные лепестки медленно полетели вниз. Проводив взглядом последний из низ, Шомберг улыбнулся Олимпии. - Я уже имел честь представиться, ваша светлость. Герцог ДАллюэн, к вашим услугам. Мне кажется, что Вам действительно понадобятся сейчас услуги... Вашего костюмера или кутюрье, если Вы желаете появиться на сцене во всем блеске. Маршал сощурил глаза и улыбнулся так, словно сам конструировал и шил наряд принцессы и знал, как его поправить.
Олимпия де Сен-Леже: -- И как же вы, любезный герцог, собираетесь вызволять меня из столь щекотливого положения? Вы немедленно пошлете за моей горничной, или предоставите мне камеристку Ее Величества? - Олимпия одарила герцога насмешливым взглядом. Ее темно-карие глаза, должно быть, из-за преобладающих в ее одежде зеленых тонов, сейчас казались темно-зелеными. --Сожалею, герцог, но оба варианта неосуществимы... А к розам нужно прикасаться осторожно, это не конская сбруя, а нежный цветок, требующий только нежности и ласки...
Анри де Шомберг: -... А к розам нужно прикасаться осторожно, это не конская сбруя, а нежный цветок, требующий только нежности и ласки... Ещё один вызов прозвучал в её голосе требовательными нотками. Шомберг уже успел привыкнуть к тому, что дамы принимали его настойчивость как должное, обычно жеманясь и кокетничая при этом. Исключения были немногими, и именно это заинтересовало его в герцогине Орлеанской. Сейчас он смотрел на принцессу, краем глаз и пытался определить по её лицу, какое впечатление оставил своей вольностью в разговоре с мадемуазель де Сен-Леже. Он будет утром во владениях её мужа, даже если герцогиня не соизволит вспомнить об обещании, данном ему в столь прозрачном тоне. В тоже время разговор с принцессой Ориенской забавлял его. Молодая женщина была не из тех, кто смущался перед его выходками, и это разжигало интерес маршала, насколько далеко он мог позволить себе подобные вольности. По блеску в тёмных глазах Олимпии де Сен-Леже он угадывал насмешку и интерес к себе одновременно. Анри с лёгкостью поклонился ей, будто отыгрывая свою роль в балете, и театральным жестом приложил ладонь к своему сердцу: - Сударыня, позвольте мне помочь вам в столь безвыходном положении. Право же, надеяться на кого-либо ещё не приходится. Смею заверить вас, я разбираюсь в тонкостях дамских туалетов и причёсок не хуже лучших куафёров и кутюрье двора его величества, - глаза маршала с вызовом скользнули по всей фигуре собеседницы, словно он мысленно примерял на ней новую модель платья.
Генриетта Анна: Если быть честной, то у герцогини Орлеанской не было желания наблюдать как ее новоявленный поклонник премило ворковал с кокетливой принцессой Ориенской,а потому огорченно вздохнув, Генриетта снова обратилась к фрейлине. - Надеюсь, что мое приказание будет выполнено именно так, как я Вас попросила ,дорогая. Я очень надеюсь на Вас, - Генриетта благосклонно улыбнулась мадмуазель Дювивье, бросила на де Шомберг полный иронии взгляд через плечо, но уже через минуту герцогиня Орлеанская направлялась в сторону кулис, что бы понаблюдать за разворачивающимся на сцене действием. Мужчины, как женщины, всегда остаются собой несмотря на маску, скрывающую лицо :видимо успех у герцогини воспламенил в маршале не только галантные чувства, но и желание закрепить успех этого вечера еще парой-тройкой побед. А мадмуазель де Сен-Леже с ее неожиданной настойчивостью оказалась весьма кстати.. Что ж, в любом случае завтра утром этот кавалер должен будет как приличный человек явиться на назначенное им же свидание, а там герцогиня пообещала себе подумать об участи молодого дипломата.
Олимпия де Сен-Леже: -- В этом случае, стоит только позавидовать Вашей жене... Должно быть, она экономит немало денег, не имея необходимости приглашать дамских мастеров и портных на дом. Ей крупно повезло... - парировала Олимпия. Чересчур наглое и самоуверенное поведение маршала уже начало разждражать ее, но она старалась держать себя в руках. Он считает себя неотразимым, она себя тоже, а чья возьмет, будет видно. Но быть слишком легкой добычей для мужчины она не собиралась. Маркиза д'Андижос она успела порядком измучить, прежде чем он добился от нее желаемого. Кроме того, Олимпия не очень-то ценила пылкий напор без должного уважения к личности дамы, а такового в поведении герцога она пока что не заметила. -- А крестиком Вы не вышиваете? - прибавила принцесса Ориенская, желая укротить прекрасного, но слишком уж ретивого скакуна. - Я сама с некоторых пор этим увлекаюсь, и, справедливости ради замечу, в этом наши вкусы могли бы совпасть.
Анри де Шомберг: - Я не женат, сударыня, - ответил Шомберг, не моргнув и глазом, - И я не думаю, что позволю своей жене экономить на услугах портных и горничных. Я предпочитаю оказывать подобную любезность только в обмен на внимание дам ко мне. Анри находил забавным предмет разговора. Его, военного маршала спрашивали, умеет ли он вышивать крестиком. На смену галантным и щегольским репликам в мысли Шомберга закрадывались более откровенные слова. Он предпочёл бы весело отпарировать последнюю фразу принцессы, но задуманный им план отвлечения внимания от его разговора с герцогиней Орлеанской требовал продолжения знакомства. К тому же вызов в глазах и голосе принцессы Ориенской разжигал всё больше охотничий азарт маршала. Если ему сопротивлялись, значит, он объявлял войну, и не успокаивался, пока не захватывал непокорную крепость полностью. - К сожалению, я не вышиваю, и потому вряд ли смогу составить вам компанию... Однако, моё предложение о вашем туалете ещё в силе, - Анри мягким жестом указал на сбившиеся цветы за корсажем принцессы, - Мне кажется, вам следовало бы позаботиться об этом.
Филипп д'Арманьяк: Чтобы перестать изводить себя догадками, Филипп вознамерился узнать о случившемся разговоре между принцессой и маршалом если не из первых, то хотя бы из вторых рук. Без сомнения, Шанталь Дювивье уже в курсе намерений герцогини Орлеанской, пусть не в силу откровенности Генриетты-Анны, но благодаря своей догадливости и знанию натуры госпожи. А потому шевалье, словно ища спасения от скуки, прогулочным шагом прошелся за кулисами и как бы невзначай столкнулся с герцогиней де Монгредьен. - Столько людей вокруг, а вам снова приходится быть одной, мадам? - с улыбкой поинтересовался шевалье де Лоррен.
Chantal Duvivier: Вздох герцогини не укрылся от слуха внимательной Шанталь. Да, сдатеся мне наш маршал довольно серьезно задел сердце нашей принцессы. Или, по крайней мере, подарил ей надежды. Только ложные ли? - Ехидно подумала девушка. - Интересно что же из этого выйдет? Вслух же герцогиня поспешила еще раз заверить принцессу: - Конечно, Ваше Высочество, не беспокойтесь. Все будет сделано в точности как вы приказали. Не извольте беспокоиться. Шанталь какое то время задумчиво смотрела вселед принцессе. Тут будет забавная интрига. - Весело подумла она. В этот самый момент шевалье, от которого давно отвлеклось внимание Шанталь, как бы невзначай натолкнулся на нее. Будь это та самая молоденькая фрйлина герцогини Орлеанской, уже никто бы не удержал герцогиню Монгредьен от высказываний в сторону юной особы. Ага. Какая очаровательная уловка. И кого вы пытаетесь обмануть, милый де Лоррен? - Мысленно спросила Шанталь шевалье. - Равно как и вам, месье. Равно как и вам. - С улыбкой сказала девушка. - Кажется наша принцесса с легкостью умеет находить новых собеседников. Вы не находите? - Лукаво спросила мадмуазель Дювивье, уже решив, что должна непременно раздуть огонь ярости, которую так пытался скрыть фаворит герцога.
полная версия страницы