Форум » Королевские Резиденции » Эпизод "Встреча в парке" » Ответить
Эпизод "Встреча в парке"
Филипп д'Арманьяк: Время: 14 сентября 1664 года. Ранее утро. Место действия: Пале-Рояль. Дворцовый парк. Участники эпизода: Генриетта-Анна Орлеанская, шевалье де Лоррен.
Ответов - 24, стр:
1 2 All
Филипп д'Арманьяк: Тепло сентябьского утра, свежий аромат цветов, со всем тщанием выхоженных пале-рояльскими садовниками после неожиданных весенних заморозков, почти полное отсутствие посетителей и, как следствие этого весьма отрадного в такой мирный час факта, тишина делали парк отрадным прибежищем для человека, которому претило оставаться в душной, пропитанной винными запахами комнате дворца. В силу своих привычек, шевалье де Лоррен придерживался распорядка дня, во многом противоположного тому, что вел какой-нибудь добропорядочный буржуа, поднимавшийся до рассвета и, после короткой молитвы, приводивший в порядок свои дела. Так как никакой официальной должности при короле Филипп не занимал, то и являться на торжественную церемонию одевания Его Величества каждый день было необязательно, хотя принц Орлеанский часто настаивал, чтобы его фаворит сопровождал его особу в покои брата. Сегодняшнее утро Людовику Богоданному пришлось обойтись без присутствия любимого брата и нелюбимого им лично фаворита герцога, так как первый еще не пробудился после вчерашнего злоупотребления творениями рук лучших виноделов королевства, а второй, несмотря на неспокойные вечер и первую половину ночи, пробудился гораздо раньше обычного. Покинув мирно посапывающего принца, шевалье зашел в свои покои, по негласной традиции, всегда и в любом дворце находившиеся рядом с комнатами Его Высочества, при помощи Савуара, своего камердинера, быстро свершил утренний туалет и, наконец-то умытый и переодетый, спустился во дворцовый парк. В бурном круговороте событий вчерашнего дня у Филиппа не было ни минуты, чтобы как следует обдумать случившееся с ним в последние дни, и это, вместе с неожиданно ранним пробуждением, лишь усиливало желание побродить по спокойным аллеям, еще тридцать лет назад насаженным первым владельцем Пале-Рояля...
Генриетта Анна: Мелкий гравий,перемешанный с песком,покрывавшим дорожки и аллеи роскошного парка при дворце Пале-Рояль,мерно шуршал под подошвами туфель.Этот размеренный и ненавязчивый шум на удивление прекрастно успокаивал герцогиню Орлеанскую. Увы,ни теплая ванная,ни смена спальни,ни уход своего супруга во вне очередной загул со своими фаворитами,увы,ничего не заставило Генриетту сомкнуть этой ночью глаз.Черезчур насыщенный событиями день и его события ни как не давали покоя герцогине Орлеанской.Лишком много слов,слишком много оскорблений и обид было сказано и нанесено вчера,хотя в принципе 13 сентября ни чем особенно не отличалось от будней Генриетты Анны,но именно этот день не давал покоя.Еще одна ссора,еще одна пощечина.. Затянутая в перчатку рука скользнула к предплечью,где под слоем нежно-персикового шелка и атласа отчетливо проступили следы от железной хватки Филиппа.Вздохнув,принцесса направилась дальше. Больше всего ей хотелось сейчас покоя и одиночества,к чему прекрастно распологал столь ранний час для прогулки.Полусонные горничные,разбуженные неожиданной прихотью своей госпожи совершить прогулку в столь ранний час,поспешили выполнить все указания герцогини быстро и сразу,что бы иметь возможность еще немного вздремнуть,а потому с своим туалетом Генриетта справилась на удивление быстро.Оставив фрейлин,герцогиня направилась в парке,что бы хоть немного привести свои мысли в порядок,пока ее не успели хватиться.
Филипп д'Арманьяк: Рокот фанфар королевской охоты или, что более вероятно, пьяные возгласы или похотливые шептания были более привычным звуковым фоном в жизни юноши, неспешно шагавшего по дорожкам парка. Однако шорок гравия под сапогами был сейчас гораздо приятнее, приятнее даже нежных трелей месье Люлли, которыми тот ежедневно услаждал слух Его Величества и придворных, жаждущих приобщиться к прекрасному. Немного прохладный воздух, пропитанный утренней свежестью и еще не прогретый солнцем, день ото дня потихоньку сдававшим свои позиции перед наступающей осенью, быстрый переговор птиц, деловито прыгавших с ветки на дорожки, бордюр фонтана и обратно, заметные капли росы на лепестках, шелест листьев при дуновении ветра, - все это настолько уносило прочь от ежедневной суеты, где не было месту подобным идиллическим картинам, а природа прикрывалась тысячью и одним способом, начиная с париков и заканчивая личинами. Филипп и сам дивился, как могут сосуществовать эти два мира, но долгим его размышлениям быть не пришлось - впереди послышались чьи-то шаги. - Черт бы побрал ранню пташку, - процедил сквозь зубы шевалье, явно не довольный нарушением своего уединения. Но развернуться в противоположную сторону было бы против правил, а потому Филипп пошел навстречу незнакомцу, который, стоило ему, вернее, ей вынырнуть из-за поворота, оказалась никем иным как принцессой Генриеттой. Де Лоррен повспешно снял шляпу, обнажив белокурые локоны, которым он сегодня решил позволить отдохнуть от громоздкого украшения в виде парика. Заговаривать с герцогиней противоречило правилам, а потому шевалье лишь поклонился, ожидая, что та первая заговорит с ним. Однако после вчершаних эскапад со стороны англичанки рассчитывать на какие-либо милости с ее стороны он и не надеялся.
Генриетта Анна: Появился, как черт из табакерки – так кажется говорять о неожиданном госте или встречном. И все это касалось невесть откуда взявшемуся в столь раннее время на именно этой аллеи шевалье де Лоррену.Поспешный взмах перьев на его шляпе над башкамаками совершенно неожиданно вернули Генриетту-Анну из мира собственных мыслей и раздумий. Если быть честной, то она совершено не ожидала тут кого-то увидеть, а тем более шевалье и тем более после вчерашнего разговора на лужайке. От этого неприятного воспоминания принцесса чуть поморщила носик и попыталась собраться с мыслями: в конце концов, ни одна их встреча еще не заканчивалась на церемониальном обмене любезностями, а потому герцогиня слабо сейчас себе представляла, что фаворит ее мужа поспешит по своим делам, не бросив Ее Светлости пару колкостей..Тем более после весьма бурного продолжения в Пале-Рояле. -Бог мой, неужели Вас выгнали?Сочувствую,-с улыбкой произнесла принцесса. Ей тут же припомнилось, как чета Орлеанских вчера нашла оригинальное приминение камзолу и сорочке этого бравого мальтийского рыцаря, а так же его выражение лица при этом весьма подняло Генриетте настоение.Нет,она не будет омрачать столь чудное утро скандалом – этого ей хватило вчера. Но вот легкую иронию еще никто не запрещял. -Низачто не поверю,что в столь ранний час Вас привело в парк желание полюбоваться чудным цветником.
Филипп д'Арманьяк: - Мадам, Господь создал красоту, чтобы мы любовались ею, - как ни в чем ни бывало заговорил Филипп, хотя спокойствие, исходившее от его слов, было далеко не нарочитым и ничуть не вязалось с его обычной вызывающей манерой, особенно в беседах с герцогиней Орлеанской. Реплику о том, что его выгнали, шевалье пропустил мимо ушей. - ...и ее очарованию подвластны как короли и принцы, так и простые смертные, - Филипп снова поклонился. Если вчера ему не было времени вдоволь настрадаться от слов принцессы, то новый день принес много свободного времени и, как следствие, массу поводов помучить себя умирающими в муках надеждами. Возможно именно это, как и неожиданный пессимизм, делали де Лоррена непривычно смирным и печальным. - Но я вижу, мое присутствие, омрачает вам радость этого утра. Лишь позвольте выразить радость, что вы пребываете в добром здравии... Внешний вид Генриетты-Анны ничуть не выдавал следов вчерашней сцены, устроенной герцогом, к тому же Филипп прекрасно отдавал себе отчет, что появился достаточно вовремя, чтобы не допустить урона внешности и здоровью принцессы. Шевалье снова поклонился и только ждал знака, что его неожиданная собеседница позволяет ему удалиться.
Генриетта Анна: -Не льстите себе настолько сильно,-с улыбкой произнесла принцесса. –Сегодня я позволю себе сделать маленькое исключение из общих правил поведения и не стану обвинять Вас в такой мелочи, как наша встреча в этом восхитительном царстве Флоры. Генриетта еще лучезарней улыбнулась:да,к счастью или нет для де Лоррена свойственная принцессе вспыльчивости при виде фаворитом супруга сегодня совершенно не давала о себе знать.Хотя,впрочем,это качество еще могло просто дремать с учетом столь раннего для прогулки часа.Так что шевалье так или иначе придется мириться с благодушным настроением герцогини. Ведь это так вредно – портить себе настроение с утра,да еще и своими руками.. Но еще одной причиной, по которой Генриетта-Анна резко изменила своей тактике был вчерашний разговор на лужайке. Принцесса все так же считала все сказанное «пылким влюбленным» затеей своего мужа, но так как выполнение было положено на де Лоррена,то и отвечать за нее будет он.А раз он позволили себе сменить неприязнь на страстное чувство, то почему бы герцогине не сменить гнев на любезность? Это будет забавно и интересно. -Так Вас все же выгнали?- герцогиня Орлеанская сделала вид, что не заметила столь явной печальности и некой нотки меланхоличности в голосе шевалье, которая явно не располагала к светским беседам. Сделав несколько неспешных шагов, она поравнялась с ним и в ожидании ответа посмотрела на шевалье.
Филипп д'Арманьяк: - Нет, Мадам, Его Высочество находится не в том состоянии, чтобы решать вопросы о составе своей свиты. К тому же неужели утренняя прогулка в одиночестве отныне приравнивается к опале? - не удержался от усмешки шевалье. - И по какой причине, позвольте спросить Ваше Высочество, я должен был быть прогнан? Потихоньку в душе Филиппа закипало раздражение. Тон, выбранный принцессой для нынешнего разговора, был призван его унизить, хотя в чем-либо виноватым в последние пару дней сам де Лоррен себя не находил. Более того, он мог бы попросту послушаться герцога и не входить в спальню, где происходила безобразная сцена выяснения супружеских отношений, не допустив туда и мадам Монгредьен. Но почему-то, несмотря на досаду, Филипп не жалел о своем вчерашнем поступке, стоившем ему града упреков и капризных угроз со стороны его сердечного друга.
Генриетта Анна: -Ну не знаю,-уклончиво ответила Генриетта.-Возможно,не угодили своему любовнику, а может быть Вы проиграли свое место в сердце герцога некому более юному почитателю альковных талантов моего мужа. Тон де Лоррена сквозил плохо скрываемым раздражением и принцесс прекрасно почувствовала это. Возможно ли, что бы Филипп разобиделся на своего любовника и Дей ствительно выставил его, а Генриетта-Анна совершено случайно угадала причину такого настроения шевалье. Ей не очень в это верилось, но другой причину не находилось. -Хотя, как мы оба знаем, герцог все же отличается некоторым постоянством, а потому мне все же очень интересна причина Вашей меланхоличности, шевалье де Лоррен.
Филипп д'Арманьяк: - Мадам, о переменах в сердечных склонностях Его Высочества ваш супруга, полагаю, расскажет вам лучше, нежели я, никакими сведениями об этом я не располагаю, прошу меня простить, - Филипп поклонился, мысленно проклиная порыв, погнавший его во дворцовый парк. Мало ему было вчерашнего унижения, так еще и сейчас приходится сносить ядовитые колкости этой красавицы, ради которой, признаться откровенно, он готов был на многое и даже больше... - Причина же моей меланхоличности Вашей Светлости известна не хуже моего, но вы, насколько я сумел понять вчера на охоте, не имеете ни малейшего желания возвращаться к этой теме, - шевалье еще раз провел плюмажем по гравию, рассыпавшимся перед ногами принцессы. Утонченные издевательства - это замечательно, но только когда они не касаются тебя самого...
Генриетта Анна: При упоминании деталей вчерашнего разговора глаза герцогини холодно блеснули на шевалье, но любезная улыбка не слетела с ее алых губ.Ах,так это ей не хочется говорить об этом!Видимо,шевалье забывался – он сам начала вчера этот разговор и продолжает его сегодня своим неуместнм напоминанием. Какой тонкий расчет: и шевалье наивно полагает, что зацепит своим несчастным видом чувство милосердия и сострадания? О,он так заблуждается.. - Я несомненно оказалась права, любезный шевалье де Лоррен, - еще раз оставив без внимания поклон любовника герцога, которым он тщетно желал закончить этот разговор. – Придворная труппа потеряла в Вашем лице восхитительного актера. Так тонко играть уже около двух дней и это неподдельное благородство и прекрасная мимика.. Генриетта Анна подошла к розовому кусту, что рос у самой дорожки и кончиками пальцев осторожно провела по мягким белым лепесткам одного из цветков. -Знаете, с моей стороны это было бы черной неблагодарностью не вознаградить столь яркого и одаренного актера, который разыгрывает свой спектакль перед мною уже второй день с таким неиссякаемым мастерством.Ну,а так неблагодарность не является одним из моих недостатков, то вот, прошу, - пальцы принцессы скользнули вниз по стеблю розы и с легкостью сломали его. Осторожно держа нежный цветок двумя пальцами, герцогиня протянула его шевалье. -Прошу, примите его в знак моей признательности за Ваше внимание и талант,-с иронией произнесла она.
Филипп д'Арманьяк: - Мадам, полагаю, я не заслужил этого дара, посему позвольте не принять его, - с не меньшей холодностью заметил Филипп. Не будь Генриетта принцессой, он бы сейчас схватил ее за плечи и как следует встряхнул, чтобы не осталось и следа этой ядовитой иронии, которой она сопровождает каждую свою фразу. - При дворе слишком много актеров, чтобы я осмелился занять их нишу, а посему позвольте мне оставаться собой, не претендуя на венок из рук Мельпомены. Голос шевалье уже не скрывал обиды на поведение герцогини Орлеанской. Кажется, та решила, что Филипп де Лоррен играет в партию, не задумываясь, правда, что он не настолько глуп, чтобы в своих проказах делать столь непосильные ставки. - Вчера я попросил у Вашего Высочества прощения, но не моя вина, что вы отказываетесь верить мне. Что ж, на все ваша воля, только перестаньте попрекать меня тем, что есть. Вы упорно считаете, что все, сказанное мной вчера, - выдумка, связанная с желанием причинить вам вред. Поверьте, Мадам, если бы я это желал, то не пошел бы по столь опасному пути... Внезапная мысль заставила шевалье мрачно усмехнуться. - Пожалуй, единственный способ доказать правдивость моих слов - признаться во всем Его Высочеству. Безусловно, он меня прогонит, тогда, возможно, вы будете счастливы и спокойны, - пожал плечами Филипп.
Генриетта Анна: -Мало того, что Вы наглец, так Вы еще и дерзите мне,- спокойно ответила Генриетта. – Хм, мне безразлична реакция моего мужа на Ваши откровения в отношении меня,шевалье,и поверьте, никому кроме Вас они не доставят неприятностей. На счет моего спокойствия,о котором Вы так печетесь, то оно облагодетельствует меня своим присутствием только тогда, когда мой муж покинет этот грешный мир. А это уж точно случиться не скоро. Еще немного повертев нежный цветок пальцами, Генриетта безразлично бросила его под ноги шевалье де Лоррена.Ее взгляд до этого лукавый и смелый сменился холодностью и безразличием. - Забудьте о вчерашнем разговоре шевалье. У меня нет причин Вам верить, так как если бы это было правдой, то мне совершенно непонятно Ваше поведение в течении всего моего брака с герцогом. Разве Вам не показалось, что желчность и чистая любовь как-то не вяжутся друг с другом при сложившихся обстоятельствах? Потому давайте отбросим эти глупые шутки в сторону,-герцогиня Орлеанская приблизилась достаточно близко к шевалье де Лоррену.Ей неожиданно стало любопытно что бы могло случиться с ними в такой ситуации, если бы Генриетта была не герцогиней Орлеанской и кузиной короля, а обычной придворной дамой, такой как де Лавальер или Монтеспан.Наверное тогда бы такая женщина попыталась соблазнить шевалье, желая убедиться в серйозности его намерений, или на худой конец бы поцеловала его, желая узнать его реакцию. Но Генриетта была Генриеттой, а шевалье оставался любовником ее мужа.
Филипп д'Арманьяк: - Как вам будет угодно, Мадам, - глядя прямо в глаза герцогини, ответствовал Филипп. - У всех людей бывают моменты затмения, когда они выдают самое сокровенное, считайте, что именно оно со мной вчера и случилось. Я сделал шаг в никуда, на свой страх и риск, но он ни к чему хорошему не привел... Генриетта находилась в опасной близости, так что ярость, которую она словно нарочно вызывала своими обидными словами, помноженная на безумное влечение и любовь, признаться в которой де Лоррен так долго страшился, могли вылиться в нечто совсем неблагообразное, не сумей он сдержать себя в руках - а это рыцарю-монаху поневоле было не слишком привычно. Неожиданно - как для принцессы, так и для самого себя - Филипп опустился на колени перед герцогиней и поднес к губам ее руку. - Простите меня, Ваше Высочество, вы вправе думать обо мне все, что захотите, но я не могу выдумать складного ответа на ваш вопрос, потому как все, что я вам говорил, от начала до конца - правда. Я ничего не прошу, кроме вашего прощения. Если вы пожелаете, я уеду, навсегда покину Пале-Рояль, Париж, Францию.
Генриетта Анна: Герцогиня совершенно не ожидала от шевалье столь решительного покаяния и потому в первые минуты не смогла вымолвить ни слова.робкая мысль о том,что шевалье искреннен с ней как никогда и его слава чистейшая правда,какой бы фантастической она бы не казалась,все сильнее и сильнее овладевала умом и сердцем Генриетты.А ведь действительно,может ли шутка зайти так далеко?Коварство при французком дворе безмерно,интриги изощренны,а месть бывает столь неожиданной,как и смерть,но все же есть предел и этим вещам.. -Я..Я прощаю Вас..-почти шепотом произнесла герцогиня,наконец найдя в себе силы совладать со своим удивлением.Она все еще была расстеряна,а чувства смешались,так продолжать задуманную игру Генриетта-Анна была уже не в силах.
Филипп д'Арманьяк: В ответ Филипп лишь прижался щекой к ладони принцессы. Он никак не мог поверить, что такое возможно, что эта, казалось бы, бесконечная вражда, конец которой могли положить только изгнание или кончина одного из противников, могла рассеяться. И чтобы не спугнуть это эфемерное состояние, незаметно для всего мира воцарившееся на парковых дорожках Пале-Рояля, шевалье де Лоррен молчал. Меньше полугода прошло с тех пор, как, осознав нечто, существенно осложнившее - и в то же самое время украсившее - его жизнь, он метался, словно загнанный зверь, между попытками выкорчевать из сердца эту так некстати возникшую страсть и уничтожить ее, усугубив и без того натянутые отношения с предметом своей любви. Глупые мальчишеские выходки, нередко принимавшие форму менее безобидную, утомляли, разъедая все внутри и отравляя само существование молодого человека. А теперь... как будто замкнутый круг был наконец-таки разорван. - Благодарю вас, Мадам, - решился проговорить Филипп, не спеша подниматься с колен.
Генриетта Анна: Герцогиня Орлеанская смущенно отвела взгляд от шевалье,пытаясь сделать вид,что ее больше интересуют розовые кусты,ростущие у дорожки.Но легкий румянец,алевший на ее щеках в прозрачном свете утреннего солнца был более чем заметен.Ей с трудом верилось,что вот сейчас ее ладонь робко касается щеки человека,которого порой ей так хотелось уничтожить в прямом смысле этого слова.А теперь.. -Благодарите не меня,а Господа Бога,который явно благоволит Вам сегодня,шевалье де Лоррен,-ответила Генриетта Анна. - Иначе я не могу обьяснить ваше потрясающее везение.
Филипп д'Арманьяк: - Да, Мадам, Господь всемилостив, если не устает являть Свои чудеса такому грешнику, как я... - прошептал Филипп, которому христианское благочестие не слишком шло, однако сейчас, несмотря на его устоявшуюся репутацию, бывшее более чем искренним. Продолжать стоять на коленях перед любимой женщиной можно бесконечно, раз уж не позволено ничего более вольного, чем прикосновение к ее дрожащей руке. Но дворец уже оживал, и можно было обрести нежелательных свидетелей этой странной сцены, а ведь как известно, полотеры и повара разносят сплетни еще быстрее, чем кумушки из салонов, которым больше нечем заняться, кроме как перемыть кости каждому знакомому и не очень человеку. Шевалье де Лоррен поднялся, но руку герцогини так и не отпустил, снова прикоснувшись к ней губами. - Я ваш самый преданный и верный слуга, Ваше Высочество, рассчитывайте на меня всегда, что бы ни случилось.
Генриетта Анна: -Я хочу верить в то, что более не случится ничего удивительного и одновременно странного по своей природе, чем то, что сегодня произошло на этой аллее,-герцогиня слабо улыбнулась шевалье, не спеша освободить свою ладонь из его пальцев. К собственному удивлению и даже некоторому внутреннему возмущению Генриетте было очень приятно подобное положение: ненавистный враг неожиданно превращался в пылкого влюбленного. Но в связи с этим перед герцогиней теперь вставал другой вопрос:а станет ли влюбленный возлюбленным...Генриетте Анне приписывали столько амурных похождений и разбитых сердец, что с одной стороны столь блистательная победа над главным недругом весьма ощутимо ударит по герцогу, но с другой стороны сможет ли она сама устоять перед искренностью этого придворного красавца и не пасть в его обьятья?Но принцесса тут же поспешила отогнать от себя столь крамольную мысль.Да,смущенный шевалье, стоящий перед ней сейчас был умен, красив и очарователен и она не могла не отметить приятного бархатистого голоса и завораживающего взгляда. Но и Генриетта Анна не первый год жила при французском дворе и прекрасного знала, что в силах женщины устоять перед любым красавцем. Предпочтя оставить без внимания фразу относительно его помощи, Генриетта обратилась к шевалье. -Вы правы, шевалье де Лоррен.Ни мне, ни Вам не нужны лишние слухи и сплетни, на распускание которых так горазда прислуга,-более уверенный взгляд принцессы скользнул по лицу собеседника. –Думаю разумнее будет вернуться во дворец пока нас не хватились. Невзначай ее взгляд упал на сиротливо лежащий у ног шевалье цветок, успевший припасть пылью. -И все же мне так жаль это чудное творение,-вздохнув,произнесла она.
Филипп д'Арманьяк: Шевалье, склонившись, поднял то, что совсем недавно украшало пале-рояльские клумбы и еще не до конца успело пожухнуть, и спрятал цветок на груди. "Черт возьми, ведешь себя, как сентиментальный осел!" - подумалось Филиппу, но эту раздраженную мысль молодой человек, не признававший, как он сам это называл, глупостей из сказочек про наивных бестолковых рыцарей - если только они не шли вразрез с его хорошо продуманными планами, быстро вытряхнул из головы. Он уже стал привыкать к тому, что в последние недели с ним творилось нечто неладное, выходившее за пределы разумного. - Оно сослужило доброе службу, Мадам, и будет по достоинству сохранено... От взгляда Генриетты-Анны, не колючего и едкого, а полного растерянности, сквозь которую, без ее ведома, проглядывало тепло и зачатки симпатии, могла закружиться голова. При встрече они были злейшими врагами - а что же происходит сейчас... - Если Ваше Высочество не возражает, я сейчас удалюсь, а вы прогуляйтесь еще немного, - мягко добавил шевалье, снова склоняясь к руке принцессы, - это вызовет меньше кривотолков. Больших трудов стоило поклониться и уйти, когда так хотелось остаться, но все же Филипп нашел в себе силы сделать хоть один благоразумный поступок, тем более что он посодействовал бы сохранению его возлюбленной репутации его главной ненавистницы.
Chantal Duvivier: В это утро Шанталь по прихоти принцессы вынуждена была проснуться очень рано. Мягко говоря не обрадованная этим прискорбным фактом, учитывая проведенный в седле день и бурный вечер с участием принца и принцессы, Шанталь нехотя приказала служанкам одеть ее. Закончив туалет, она присоединилась к Генриетте не желавшей провести спокойно хотя бы это утро. Оглядев лица других фрейлин, Шанталь с каким то тайным злорадством заметила, что они вполне разделяют ее мнение, что было написано на их лицах. Но, конечно же, перечить принцессе никто не посмел. Через какаое то время принцесса, велев оставить ее в одиночестве, пошла вперед по аллее. Дамы посмотрели ей вслед ничуть не удивишись ее состоянию, и вполне очевидному желанию побыть в одиночестве. Оставшись в парке, фрейлины позевывая, прогуливались по прекрасным дорожкам, полусонно обсуждая вчерашние новости. За разговором герцогния Монгредьен и не заметила, что прошло уже достаточно времени. Она удивленно посмотрела на уже довольно высоко поднявшееся солнце. А ведь принцесса уже долго отсутствует. - Подумала про себя Шанталь. - Надо бы пойти ее поискать. Как бы не случилось чего. Конечно ничего сверхъестественного случиться с Генриеттой не могло, но не стоило забывать и о принце, который был скор на расправу. Кто мог дать гарантию, что он спит спокойно у себя в комнате, а не нашел жену и не устраивает ей очередную "теплую встречу"? Решив не тревожить остальных дам, Шанталь незаметно отстала от подруг, увлекшихся разговором, и направилась к тому месту, куда ушла принцесса. Спас Шанталь от неприятного инцидента пышный розовый куст, находившийся как раз на повороте дороги. Первое, что увидела Шанталь появившись на аллее, была принцесса, которая отнюдь не предавалась унынию в полном одиночестве. Порженная Шанталь увидела шевалье де Лоррена. И не просто мило беседующего с принцессой, а еще и приклонившего перед ней колено. Так, так. - Подумала герцогиня со смесью удивления и какого то еще неопределившегося чувства. Скорее всего это было скрытое торжество. Ведь не каждый день увидишь такую сцену. Тем более, что шевалье считался главным врагом ее высочества. - Вот это уже интересно. Интересно, что он ей говорит? Шанталь затаила дыхание и прислушалась к разговору. То, что она услышала поразило ее не меньше, чем увиденное. Мысли проносились в голове как падающие звезды: Не может быть?! Он ее...ее...ЛЮБИТ?! И притворяется. Это все фарс? Так вот кто владеет сердцем нашей неприступной принцессы. А кажется героцг был не так уж не прав. Герцогиня неслышно выдохнула. Все это время, сама того не замечая, она стояла затаив дыхание. Спустя какое то время шевалье поднялся с колен и Шанталь поспешила отступить еще дальше. Зная зокость де Лоррена нельзя было утверждать с полной уверенностью, что он ее не заметит. Поэтому стоило быть осторожной. Услышав фразу де Лоррена о возможности кривотолков, герцогиня не удержалась от улыбки. Нет дорогой. Кривотолками это дело не закончится. Поверь мне. - Мысленно сказла Шанталь шевалье. По чети сказать, она еще и сама не знала что же ей делать со своим знанием. Но в том, что его можно было успешно использовать Шанталь ни секунды не сомневалась. При всем ее уважении к шевалье, герцогиня ни за что не стала бы его щадить, равно как и он ее. Рано или поздно, - думала она, - эта информация мне очень пригодиться. И неважно сколько времени пройдет. Такие события не устаревают. Интересно, что бы сказал герцог, узнав, что его лучший друг и любовник за его спиной развлекается с его же женой. Явно равнодушной реакцией тут не кончится. Принцесса и шевалье у меня в руках, пока я знаю об этом небольшом инциденте. - Не без удовольствия подумала герцогния. - Хотя они сами еще не знают об этом.
Генриетта Анна: Она улыбнулась, мягко и довольно, вслед шевалье, но ни слова не проронив.Гнев,изумление,симпатия или недоумение-нет,пускай его сердце и разум помучаются над разгадкой того впечатления, которое произвел на Генриетту Анну сегодняшний поступок де Лоррена.Но одно герцогиня знала наверняка – он яростно боролся с желанием не уходить и не покидать ее сдесь,в этом парке и продолжить их необычное свидание. Полный нежности взгляд, нежелание покидать герцогиню, трепетность с которой шевалье спрятал у самого сердца сорванный ею бутон лишь только Генриетта вспомнила о печальной участи этого цветка – все говорило о том, что сегодня герцогиня Орлеанская неожиданно для самой себя одержала значительную победу. О последствиях было бы еще слишком рано говорить, но самолюбие Генриетты приятно грела эта неожиданная симпатия. Если забыть о долге перед короной и мужем, а так же о внешней нетерпимости между герцогиней и шевалье, то возможно эта история могла бы совершить весьма необычный поворот в жизни Генриетты Анны. Если толь де Лоррен был действительно искренен с нею.. Герцогиня улыбнулась подобным мыслям: впервые за длительное время перспектива романтических отношений или хотя бы игры в любовь так распалила ее воображение. Эта осень явно сулила ей весьма интересные минуты. Предавшись мыслям о случившемся, герцогиня развернулась и направилась в сторону Пале-Рояля,где ее снова ждал весьма любимый муж и с десяток мелочных проблем.
Chantal Duvivier: Увидев, что принцесса направляется в ее сторону Шанталь решила, что медлить больше нельзя, иначе не избежать неприятной сцены. Решительным шагом она направилась на встречу принцессе, не выдвая своими видом того, что услышала и тех мыслей, которые ее обуревали. Остановившись в пяти шагах от принцессы, герцогиня сделала изящный глубокий реверанс и с почтением сказала: - Прошу прощения, ваше высочество, что осмеливаюсь вас беспокоить в час вашего уединения, но вы отсутствавали так долго, что, признаться, заставили меня волноваться. Прошу простить мне мою дерзость, но я решилась на этот шаг исключетельно движимая беспокоством о вас. Еще раз нижайше прошу вас простить мое вторжение. С этими словами Шанталь сделала еще один реверанс и добавила: - Будут ли какие нибудь приказания, Мадам?
Генриетта Анна: Герцогиня Орлеанская совершено позабыла о своих фрейлинах,которых она оставила мерзнуть в столь ренее время на аллеях парка.Все ее мысли сейчас занимала неожиданная перемена в поведении шевалье де Лоррена и то положение,в которое ее ставили эти изминения: в конце концов это достаточно затруднительно броать оскорбления и колкость в лицо человека,который убеждает что любит герцогиню.Так что узрызения совести по этому поводу уже сулили Генриетте не одну бессонную ночь при обдумывании своего поведения с шевалье. Немного растерявшись от неожиданного возникновения герцогини,Генриетта рассеяно взмахнула рукой,давая понять что ничего не нужно. -Нет,дорогая Шанталь,еднственным моим указанием будет немедленон вернуться в Пале-Рояль.Я слишком голодна,что бы продолжать нашу прогулку,-нашлась Генриетта-Анна и последовала в сторону дворца.И хотя чувство легкого голода действительно немного беспокоило Ее светлость,но еще сильнее было желание остаться на едине с самой собой и еще раз спокойно обдумать,что же герцогине предстоит делать с неожиданным чувством любовника ее мужа.
Chantal Duvivier: Сделав очередной глубокий реверанс, герцогиня, пропустив вперед принцессу, последовала за ее высочеством. Следуя за Мадам, Шанталь про себя подумала: Интересно, о чем она думает? Придается грезам любви? Нет. Слишком уж наша принцесса рациональна, чтобы так кидаться в авантюру. Слишком уж боится потерять расположение короля. А если он узнает... Да, это нашему монарху явно не понравится, особенно при его нелюбви к шевалье. Герцогиня Мноградьен позволала себе слегка улыбнуться.
полная версия страницы